Я недавно смотрел на икону,
Точно в глаза ее живых век,
И не думал ей вешать корону.
Мне бы смотреть на нее целый век.
Я сидел тогда, слушал все скрипку,
Звучала что, как церковная трель,
Возносила живую улыбку,
Заставит страдать еще много недель.
Я об этом писал, но едва ли.
Было не слово, а попросту смех.
Есть сейчас это завет на скрижали,
Было убранство, собственный грех.
Скромен был с ней, каким я не слыл.
Низким теперь все считаю,
Что поднимал, о чем позабыл,
То, о чем не мечтаю.
Смотря на нее все грехи искупил,
Которыми раньше кичился.
Коснуться ее просто не было сил.
С бессилия просто напился.
Привык еще дома в грязь наступать,
Боялся руки испачкать
О контур святой, что мог замарать,
Таких, каким я был всю пачку.
Мы ищем иконы себе целый век,
Боимся все к ним прикоснуться.
Я снова приду, ведь я человек
И ты, лишь надо очнуться.
Новой святыне все это пишу.
А сколько их еще будет!
Кто там узнает, чем я дышу!
Кто? Скорее забудет...
Я к ней приду, исповедуюсь, может.
Прошепчет она, что все поняла,
Слышала все и словом поможет,
О том, что меня она и ждала.
Я ей поверю, кивну пару раз,
Даст мне господь - поцелую.
Не будет мне дела боле до глаз.
Найду икону другую.