«ВЫСОКОЕ БАРОККО»
В рамках цикла «Согласие струн»
…Холода, плотно обосновавшиеся в городе уже больше недели царствовали на малопраздных пустынных улицах, в иссушенном морозами и, казалось бы, лишенного всякой жизни небосводе, в снежных безмолвных вечерах, когда сквозь силуэты дымящихся труб струится свет бледноликой широкой луны со впалыми от холода глазницами. И даже в том, как это мнимое затишье разрезают сирены скорой помощи и пронзительные гудки, доносящиеся с пожарной части, – во всем этом чувствовалось дикое уныние и безысходность. Подходящая к своему завершению несчастливая осень твердила лишь об одном: дальше нас ждет зима. Этот удушливый холод царил повсюду, но только не в сердцах и умах людей, рискнувших попытать удачу и прийти 22 ноября на концерт «Filarmonica»–квартета. Как свидетель тому и автор нижеизложенной хроники чувств, смею предположить, что в душах людей Музыка приняла благородный образ отчаянной надежды на волшебство, которого все ждали и которое стало по сути еще одной подсказкой к разгадке великой тайны – эпохи Барокко – «Жемчужины с пороком» Великого Архитектора – спящего Бога, облагораживающего механизм жизни разумом, обособлением музыки от слова.
Прелюдией вечера, заставившей публику замереть стала Пассакалия для скрипки и альта из седьмой сюиты Георга Фридриха Генделя в исполнении Заслуженной артистки России Оксаны Анисимовой и Ильи Тарасенко. Удивительная стройность музыкальной архитектоники с таящейся в глубинах патетикой, раскрытая в идеальном ансамбле – подарили ощущение безоговорочной аутентичности, а необыкновенное звучание, даже на «ррр», воздействовало на слушателей не только самым благородным образом, но и, не побоюсь этого слова, – исцеляющим, насквозь пропитанным великолепием и слышимой изысканностью. Драматическая окраска маршеобразной Пассакалии, заложенная в вариационной форме, приобрела очертания первозданного философского диалога с Вечностью, обращенного как к слушателю и самому себе, так и к Высшему, божественному, непостижимому. Мы погрузились в таинственный мир единения с Музыкой, не ведающий законов времени реальности и пребывания в ней, – мир, бесконечно прекрасного, уносящего на своих мелодичных волнах все муки и страдания, боль и тоску.
Сонаты для двух скрипок Антонио Вивальди в исполнении Народного артиста России Валерия Карчагина и Оксаны Анисимовой завораживали естественной искренностью, совершенно неземной красотой и живописным очарованием ярких, сочных и темпераментных образов, наполненных трепетным дыханием жизни и чувством бесконечного Совершенства… солнечная тетива в лепестках полевых цветов, густые белые облака, отражающиеся в зеркальной глади озера, маленькие уютные беседки, где среди незатейливых разговоров и смеха в воздухе реют древесно-пряные ароматы… фантазии не хватит, чтобы передать словами острые ощущения вызванные Музыкой, но их можно охарактеризовать возможно обыденным, но наиболее точным, единственным словом – ощущением Счастья. Творения Вивальди – это непрекращающийся музыкальный поток, олицетворяющий единство природы и человека. И именно скрипка у Вивальди выступает струнным апостолом, миссионером, которому позволено воплотить в звуках самые трепетные движения души, самые пылкие и тонкие человеческие мысли о мире и о себе.
Какая восхитительная гармония кроется в сердце мрачной действительности нашего существования... мир не идеален, но лишь человек способен наделить его теми качествами и смыслом, которые помогут обрести ему идеальную форму, названную Искусством. И артисты «Filarmonica»–квартета это прекрасно знают. Сегодняшним вечером их самоотверженность, достойная уважения, наряду с потрясающим техническим мастерством, а также с феноменальным владением звуком – подарили те переживания и эмоции, после которых трудно вернуться в прежнюю жизнь, начатую когда-то задолго до встречи с «Филармоникой».
Завершением, грандиозной кульминацией с невероятной магнитудой, искрой, воспламенившей зал круглой сцены до эмоциональной точки, подобной огненной магме стала соната для скрипки и альта «La Folia» Арканджело Корелли в исполнении Валерия Карчагина и Ильи Тарасенко. Произведение необычайно сложное, полное чувственного томления и трагической неуклонности; и живое его звучание есть ошеломляющее откровение само по себе. Человеческий голос – то вскрикивающий, то тяжело вздыхающий и изнывающий, то молящий о снисхождении и прощении, подобно возгласу, издаваемому при последней стадии предсмертной агонии – не то жалоба, не то протест... В этот момент ты отчетливо видишь и понимаешь, что вся окружающая тебя суета уже совершенно неважна, мир столько же пуст, сколь полон скорби. И от этого он становится лишь прекраснее. И сила воздействия такой музыки оттого колоссальна.
Рассказать жизнь, показать ее пленительную безукоризненность божественной, потаенной «жемчужины» и, в то же время, ужасающее своей силой несовершенство мира, червоточащее «пороком» – вот что может искусство эпохи Барокко – той самой «жемчужины с пороком» – истины в земном обличии. И передать это под силу лишь избранным, единицам музыкантов, чье кредо – неустанный труд, чрез годы ставший эталонным исполнительским мастерством.
Добавлю лишь, что на следующее утро после концерта, вопреки всем прогнозам и обещаниям, холода внезапно стали отступать. Должно быть, до прихода настоящей зимы.
М. Мендель. Ноябрь, 2016 г.