Сны стережет мои двойник мой, как собака,
за зеркалом любым. Кто сотворил меня,
тот сотворил его, створожив млеко мрака,
и приковав ко мне с приказом: "охраняй".
Он ускользает прочь от взглядов и объятий.
Вся соль моей слюны его не обольстит.
Он - плоти серый пепл под серым пеплом платий.
Он ускользает прочь водою из горсти.
Я изнываю днем, но пробуждаюсь ночью,
и всякий час, пия веселие свое,
я облекаюсь им - легчайшей оболочкой.
О, мизерный ущерб - и яд на острие!
В тех изнуренных снах удушья губы сладки,
влажна любая ткань от тления и роз,
искусно сплетены предвечной пряхой прядки
и пепельных волос, и угольных волос...
Я фарисей, прости. Я знаю: ничесоже
превыша сотворить мирскаго слития
нам, узникам родства и человечьей кожи.
Ты рекл еси: "война", мой зов в себя прияв.
Ты рекл еси: "война", - ответствую: "не ныне!"
Лишь пустота в горсти без ста перстней сребра...
Нагие имена в отринутой гордыне
и - чет ночных речей, рук четырех игра.
Влеки себя, влеки к порфире и ко древу!
Влеки себя, влеки, звеня, как медь о медь!
Влеки себя, влеки на нерест, после - в невод!
Влеки себя, влеки, лелей малютку-смерть!
(1997г.)