Чуть поодаль юного выгнутого месяца
Потихоньку движется чинная процессия.
С безмятежным шелестом, порознь или вместе,
Вдоль по небу шествует тучкино семейство.
Возглавляет шествие добрый тучка-дедушка,
С месяцем раскланялся: "Будь здоров, соседушка!"
Бородой трясёт старик, пышной и кудлатой,
Табаком дымит густым, серо-желтоватым,
У вулкана прикурил, что искрит и пышет,
И спокойно говорит: "Тише, братец, тише!"
Тучка-бабушка, она - знатная хозяйка,
Вяжет для своей родни мягкие фуфайки,
Палантины и платки, что друг друга краше -
Из меланжа облаков и воздушной пряжи,
А из пуха, что летит в предрассветной выси -
Одеяльца шьёт внучатам, нежно-серебристые.
Тучка-папа вечно хмур, он ужасно строгий,
Лишний раз не подступись и его не трогай.
Если он не в настроеньи - всё живое смолкни.
А иначе загремит, засверкает молнией!
Пусть никто не разберёт, что он там бормочет,
Слышно только "фыр-фыр-фыр!" - зато страшно очень!
Тучка-мама - та грустна и сентиментальна,
Плачет дождиком легко, просто моментально.
Позже взглянет на себя в луговое озеро -
И становится пунцовой, золотисто-розовой.
Украшается с утра солнечными лучиками,
"Разве есть на свете кто-то, - напевает, - лучше?"
А вихрастая малышка, тучка-непоседа,
Вечно так и норовит опоздать к обеду.
Неотложные дела нынче у малютки:
За окошком ждёт она, чтоб заснул Мишутка,
Чтобы ловко подхватить, покатать украдкой,
А потом - опять вернуть в тёплую кроватку...