И ночь темна, спускается по венам
Закат эпохи в кисет махорки.
И суета в наушниках надменно
Звенит фальцетом. Фальцетом Йорка.
Вновь расщекотит дым обветренные губы,
Зайдет, как к другу. Умчится тут же,
Мол, есть дела. И как котельной трубы
Я выпускаю его наружу.
А ночь темна, снимают ожерелья
В своих постелях живые люди,
Мелькают в ярких окнах на мгновенье.
И без последствий. И без прелюдий.
И никотиновый удар снимет оковы.
В окно окурок. В снегу потушен.
Я бы метнулся вслед за ним и был таков, но
Я здесь пока что кому-то нужен.