Мы плывём косяком сардиновым,
Как безликая скользкая глыба,
Плотью гениев и нелюдимов
Откупаясь от хищной рыбы...
* * *
Веселится чешуйчатый улей,
Наблюдает в миллениум-око,
Как поэты в зубах акульих
От Сократа до Кольки Рубцова
Исчезают, хрустят поджилками
(чернь на копья сажает барина).
Гений словно рыбец на вилке.
- Аки бронзовый?
- Нет, поджаренный.
- Эй, братаны! – хохочет братия, –
Не тесна ль вам акулья гузка?
- Что ж, ответьте чешуйчатой слякоти,
Нелюдимые гении русские!
...Вдруг всё стало темнО и стрёмно.
Солнце скрылось. Подошва стальная
Подплыла и кошель плетёный
На тросАх подвела под стаю.
Заметались сардины - сородичи,
Стал миллениум рыбий месивом
одиноких.
Печать одиночества
Пострашнее акульих челюстей!
Кто-то крикнул на палубе: «Вира!»,
И сардины, влекомые гуртом,
Из безликой и скользкой глыбы
Превратились в «Кооп-продукты».