Сижу у печки, жгу дела, дела - на без вести пропавших,
Да, сколько их осталось павших в те 90-е года!
Один лишь маленький отдел, а в списках тысяча мальчишек!
Их стерла память навсегда, про них теперь никто не слышит.
Сижу у печки, жгу дела – в обложке только три листочка,
Да фотография сыночка, что мать хранила у себя.
Я видел все, и страшно было, и больно было иногда.
Но только «счас» глядя на эти лица – щекою вдруг закапала слеза.
Им не было и двадцати, они еще всего лишь дети.
Но жизнь детей оборвала мечта, что рассылают по планете,
Посылками из США!
Да все-таки дошла до адресата та посылка,
И мать не знает где могилка, детей, что вырастить должна!
Один отдел и тысяча пропавших, их по России миллионы – павших,
Как будто унесла война!
Но ведь об этом никогда не пишут, стараются закрыть глаза,
На миллионы – умерших детишек!
Тех, что обратно забрала земля.
Ну вот и все, дела сгорели, с дымком взлетели в облака!
Счастливые глаза мальчишек, что с фотографий видел я!
Смахнул слезу и так обидно стало.
Скажи Россия моя – мать, как допустила, что иуды.
Тобою стали управлять, никто об этом не напишет.
Найдут историки слова и миллионы тихо спишут,
Как будто их не родила земля.
В какой еще стране планеты, увидеть можно наяву.
Как памятники ставят мертвым, живых толкая на войну.
Скажи Господь, чем провинился в России выживший народ.
Наверно тем, что не скланился – той кучке «проданных господ».
Сколько еще в стране подонков, готовых Родину продать.
Скажи, как защитить ребенка, скажи моя – Россия мать!
Да слезы вытер, но обида в душе осталась навсегда.
Мы памятники ставим мертвым, живых не ценим никогд