Я иду, пробираюсь,
миную большой стадион,
в белом цвете акаций
и воздуха всех столкновений
двух стихий на границе.
Гораций
описал этих всех дуновений
движенья, и разные лица
расставляют во мне и в себе
ударенья и вижу, как он,
мой бесплотный, хороший слуга,
подстригает траву на любимой, зелёной поляне,
чтоб упасть мне в неё на бегу, на виду, на ходу,
не в рассветном тумане,
а в надежде, к которой иду.
.