У одного малыша жила была любовь. Жила она непонятно где: то ли в сердце, то ли в душе, то ли в голове. И мало того, что она жила неизвестно где, она ещё была и неизвестного размера, и сделана совершенно из непонятного материала. Действительно, как определить, какая она, если даже не понятно на что она похожа. Спросите кого-нибудь, скажем: что из себя представляет мяч. Он или она тут же ответит:
- Ну, это шарик, только не такой тонкий, чтобы его можно было бить рукой, когда играешь в волейбол, или ногой в футболе.
Или: на что похож хобот слона. Кто-то скажет, что он, как длинная гибкая труба. Другой сравнит хобот с толстым канатом, который такой же гибкий, только живой. Можно напридумывать много всего, но каждому станет понятно, о чём идёт речь. А любовь, она какая? Съесть её нельзя – она не съедобная, то есть, вкуса у неё нет. Поиграть в неё, как в прыгалки нельзя, разобрать, как машинку или телефон тоже не получится. То есть получается, что и пользы-то от любви никакой нет. Но раз уж так природа дала её нам, пусть живёт. И наш малыш так и жил с этой любовью, совершенно не обращая на неё внимания. Скажу больше, он даже не знал вовсе о её существовании. Но вот однажды, так произошло, что маме пришлось на несколько дней куда-то уехать, не взяв его с собой. Поесть она приготовила и попросила папу не забывать его во время кормить. Попросила также не забывать его укладывать спать днём на немножко, и вечером после «Спокойной ночи». И вот, прожив без мамы всего-то несколько часов, малыш вдруг почувствовал себя неспокойно и некомфортно. Сначала внутри его проснулась ощущение беспокойства, потом тоска, а потом, вдруг, он почувствовал как раз вот эту непонятную любовь. Она вспыхнула в нём, как лампочка, включённая, когда темно. И с каждой секундой, с каждой минутой разгоралась всё больше и больше. Оказалось, что еда, хоть и приготовлена была мамой, совершенно не имеет вкуса. Игры не интересны, телевизор – просто отстой. Нет, папа, конечно, тоже штука хорошая, тоже родной человек, но для любви какой-то он не очень подходящий. Нельзя сказать, что бесполезный, но всё-таки, как-то он не для этого дела: и погладит, да не так, и поцелует, но как-то не совсем. В общем, что с папы взять – это же не мама…
Не очень понятно, как прошли эти несколько дней, пока мамы не было дома. Просто, как будто на ноги тяжеленные зимние ботинки одели, - на душе (то ли в сердце, то ли в голове) творилось что-то невообразимое. И когда мама, наконец-то, опять появилась рядом, эта самая любовь внезапно выросла ещё больше, и увеличилась до самых невероятных размеров. Вообще непонятно, как она в малыше поместилась, такая она стала огромная! А уж радости-то было! Вот такая она оказалась любовь: и совсем не бесполезная.