Шеренга мёртвых людей душит горло,
От этой сырости на опустевших улицах
Глаза и горло едким дымом крепко спёрло,
А я иду вперёд, продолжая сутулиться.
Держи за руку до последнего удара пульса,
Мой жизненный источник медленно сдулся.
Смотри на себя – в тебе нет человека,
Прячь лицо в куртку, не показывай калеку.
Я не поменяю статус, пока не вскроюсь,
Умрём в толпе безликих глупых кукол,
Но их застывшей кровью с лёгкостью умоюсь,
Тебя спасёт твоя вера и лживая наука?
Вздымай руки к небу, долго кому-то молись,
Главное, самое главное, никогда больше не снись.
Мне надоело, я исчезаю, как проекция обмана,
И наша поножовщина в парке – гнойная рана.
Пальцы не чувствуют касание мокрой земли,
Она мертва, мертва как мы с тобой сейчас,
Прошу, ты этим строчкам искренне внемли,
Жизнь плевать хотела на всех счастливых нас.
Всё мимолётно; Самолёты взрываются за домом,
Каждый блин, не только первый, выпадает комом,
А клинок у горла давит на твой моральный выбор,
Я раскроил душу на куски, а что сделал ты бы?
Алкоголь сменяет нам родные лица на картинки,
Сигаретный дым затмил собой обычный кислород.
Вызвали врачей – везут, вперёд направив мне ботинки,
Кричать нельзя, ведь мешает зашитый от гнева рот.
Столько хочется сказать различным странным людям,
Но, углубляться в эти мелочи пустые, конечно же, не будем.
Миру наплевать, умри сейчас, умри ты завтра, иль потом,
Прячась под землёй, прикинемся застреленным кротом.
Да, не нужно лезвие на руку, вложите лучше пистолет,
Не нужно больше рядом человека, просто дайте мне ответ.
Остановите время, оно прокляло нас на вечные скитания,
Остановите ложь, она вонзила ножик в спину вечного сияния.
Братская могила не раскроет нам все тайны и фамилии,
Но будет здесь близкие друзья, сюда ходили бы?
Подумай, почему ты мёртв, а я погиб от огнестрела,
Быть может, потому, что захотел вокруг себя немного мела?
Луна смеётся, но роняет слёзы в квартире на холодный пол,
Если ты чувственный вампир – то я вонзаю в сердце кол.
Так проще, зачем вообще сопротивляться боли и обидам,
Ведь наша жизнь придерживается шаблонного вида.
Монстры изнутри полезут во времена кровавого заката,
Ты ешь её, ты потребляешь плоть, но это сахарная вата.
Ты эгоист, ты ворон, исклевавший печень Прометею,
И щёлкнув пальцем, всю гору трупов, что ты там воображал,
В одно лишь жалкое мгновение навек, наверное, рассею.