ЖИТИЕ АДАМА
В РАЮ И НА ЗЕМЛЕ\
Потрудился Бог-Творец
Споро и усердно,
Создавая этот свет,
Да и тот, наверно.
То, что этот, явно, факт –
Господа забота,
Все со смыслом, в аккурат –
Чистая работа.
Поднебесье, небеса,
Солнце, все планеты,
Всё на этом – вся краса,
Блага все на этом.
Рощи, нивы – погляди –
Реки и озёра,
Родники святой воды,
Низменности, горы.
Даже к бабке не ходи,
Сатане дал фору –
Рай и райские сады,
Фауна и флора.
Светлых ангелов звено,
Даже больше – рота.
Беспокоит, лишь одно:
Для кого всё это?
Пища райская кому?
Хоть своя по праву,
Не осилить одному,
Даже на халяву.
И не выпить, и не съесть
Самому вовеки.
И решает Бог-Отец
Сделать человека
По подобью своему.
Решено – за дело,
С толком, с чувством, по уму –
Дело закипело.
По началу всех начал –
Так и в этом теле –
Первым делом изваял
Кости с глины белой.
Меж собой соединил,
Прочно – чуть с запасом.
Все пустоты начинил
Мозговою массой.
Просчитался ли Творец,
Время ль торопило –
Умной массы, под конец,
Рёбрам не хватило.
Да, уж ладно – будь добро –
Прочность не убудет,
Не беда если ребро
Соображать не будет.
Тут главнее – голова,
Пусть за всех смекает,
За дела и за слова
Оптом отвечает.
Снова глинку применил,
Лишь другого цвета,
Крутовато замесил
Мускульное тесто.
В три приёма облепил
«Остов» глиной бурой,
По порядку прикрепил
Всю «инфраструктуру».
Две ноги – пускай они
Парой будут в танце,
Две коленки, две ступни,
К ним десяток пальцев.
Две руки и к ним опять
Пальцев, тож, десяток,
Чтоб сумели загребать
Для себя достаток.
И смогли бы «умывать
Руки» вместе дружно,
Даже «репу» почесать,
Если будет нужно.
Рот, естественно, один,
Чтобы в меру кушал,
Да поменьше говорил,
А побольше слушал.
С этой целью «наострил»
Локаторы слуха,
Если проще – прицепил
К голове два уха.
Голову приподнял вверх –
Чай, лицо не морда,
Чтоб смотрелось – ЧЕЛОВЕК –
И звучало гордо.
Ниже лба – вот погляди –
Вставлены два ока –
Будет видеть впереди
И немножко сбоку.
Нос – по ветру чтоб держал,
Им дышал и нюхал,
А случись и принимал
Первым оплеуху.
Подзагладил, уплотнил,
Обтянул всё шкурой,
И смотрите – полон сил –
Человек в натуре.
Ладен, строен, суховат –
Век не будет сносу,
Ну, а то, что темноват –
К Дарвину вопросы.
Пусть толкует по уму,
Честно, без обмана,
Где, когда и почему,
Станет обезьяной.
Почему в какой-то век,
Стал – уже с «изъяном» –
Человеком человек,
Снова, с обезьяны.
Вдунул душу от Отца,
Оживив, тем самым
И, уже назвал «мальца»
Коротко – Адамом.
– Вот тебе, сынок, свой дом –
Небесное царство
И учись владеть с умом,
Этим всем богатством.
Кушай яблочки, сколь съешь,
Ягодки, орешки –
Жуй старательно и без
Суеты и спешки.
Но не трогай, не бери,
Вон тот плод, конкретный,
Обозначенный, смотри,
Надписью запретной.
Отдыхай на облаках,
В дождичках купайся
И живя на небесах,
Жизнью наслаждайся.
Никчему, если не хошь,
Перенапрягаться
И, пожалуй, проживёшь,
Этак, лет сто двадцать.
На порядки не робщи,
Чувствуй себя вольно.
Провинишься – не взыщи,
Накажу по полной.
И ещё имей в виду –
Заруби особо,
Что меня за бороду
Доставать не пробуй.
Да кичиться не моги –
Обломаю роги,
Разрешаю за грудки,
Так, чуть-чуть потрогать.
Не шуми, не дебоширь,
Чти в судьбе моменты,
Уважай небесный мир
И его запреты.
Слышишь, райский мир молчит –
Наша установка.
Здесь лишь Божий глас звучит,
Да и то негромко.
Лишь ему дано вещать,
Что, кому пристало,
Наставлять и просвящать –
От него начало.
Он начало всех начал,
Он святая милость.
А, тебя, чтоб защищал,
Что бы ни случилось,
Будешь Господа молить,
Восхвалять и славить.
Станут ангелы следить,
Охранять и править,
Помогать и направлять
В праведном аспекте,
Чтобы противостоять
Дьявольщине вместе.
И живёт Адам в раю
Праведно и строго,
Прославляя жизнь свою.
Коротко ли долго,
Под опекаю небес,
Радостен и светел.
Как в ребро вселился бес,
Даже не заметил.
Враз, поистине – беда,
Жаль Адам не знает –
«Свято место никогда
Пусто не бывает».
Ну, когда бы ему знать
Умное поверье –
Тут бы как-нибудь унять
Щёкот в подреберье.
Потому, ребро уже,
То зудит, то ноет,
Без нужды и по нужде,
Сильно беспокоит.
И уж оторопь берёт –
Жутью продирает,
А ребро всё дальше прёт,
Даже выпирает.
Впрямь, избыток куража –
Явно – подоплёка,
Сатанинская душа
Вылезает боком.
Вот когда он узнаёт,
Где беда сокрыта,
Смело к господу идёт,
Прямо и открыто.
Бьёт поклон Адам-«истец»,
Просит, умоляет:
– Убери ребро Отец,
Лишнее, мешает.
Осмотрел Всевышний кость,
Всё прощупал крепко,
Продавил, сжимая горсть,
Ухватился цепко.
Заклинание изрёк,
Поднапрягся дюже,
Дёрнул резко и извлёк
То ребро наружу.
– «Матерьяльчик» ничего –
Говорю, как другу,
Сотворю я из него
Для тебя подругу.
Пошептал, поколдовал –
Заложил программу,
Повернулся, показал
Девицу Адаму.
Аж зажмурился Адам.
А при виде тела,
Так внутри чего-то там,
Как бы зщемело.
Мягкость линий, нежный цвет
Выступов и впадин,
Целлюлита следа нет
Спереди и сзади.
Нет сравнений, наконец,
Плавности изгибов.
Постарался, знать, Творец,
Даже с перегибом.
Ослепляет красота,
Лишь окинешь взглядом.
Оробел Адам спроста,
Как представил рядом,
Эти бёдра, эту грудь,
Талию и губки –
Тут спокойно не уснуть,
Даже на минутку…
– Вот ещё тебе сюрприз,
Для услады глаза,
Для эмоций, чтоб «не скис».
Что мрачнеешь сразу?
Брось, на жалость не дави,
Подружись, вот с девой,
И давай-ка назови,
Деву просто Евой.
Посмотри на телеса –
Результат работы,
Только знай, эта краса
Требует заботы.
– Внешне, очень хороша –
Лик, фигура, ноги –
Тело да, а вот душа,
Может не от Бога?
Есть расхожесть, например,
Экстерьер приличный –
Экстерьер, а интерьер,
Вроде необычный.
– Ты Адам протри глаза,
Рассуждая всяко,
Это всё же не коза –
Женщина, однако.
Присмотрись-ка – плоть своя,
Вся по гроб – удача,
А поскольку кость твоя,
Плоть от плоти, значит.
Свой глиняный лексикон
Закопай поглубже,
Потому, понятно он
Здесь, в раю, не нужен.
И не будь Адам глупцом,
Зри за девкой в оба,
От других, каких, самцов
Береги особо.
Наперёд могу сказать,
Если будешь лохом,
То и здесь могут украсть,
Что положишь плохо.
Умыкнут и все концы,
Ведай, между, прочем,
Что и райские самцы
До всего охочи.
Возникает парень: – Блин,
Что ещё за диво,
Ведь поскольку я один –
Нет альтернативы…
Поостыл, в конце концов,
Как бы что не вышло,
Про каких, таких самцов
Намекал Всевышний?
Слово Божие, оно
Западает в душу: –
«Может, вправду, самого,
Господа послушать».
Покумекал – как тут быть –
Над словами Бога –
И решил, буду следить,
За девицей строго.
Сохраню саму, как есть,
Чтоб никто и духом…
Не позволю, даже сесть
Одинокой мухе.
Не посмею я – Адам,
Поступить безбожно
И, конечно, трогать сам
Буду осторожно.
Брать за ручку и всего,
Прикасаться боком –
Не нарушить бы чего,
Скажем, ненароком.
Потерплю, пока не «прёт» –
Поживу «впустую».
А Всевышний дальше гнёт
Проповедь такую:
– Одному Адам не «жисть»,
А с годами – хуже,
Потому, давай женись –
Стань для Евы мужем.
Ведь жена, она жена –
Радость и веселье,
Даже нищему нужна,
Как больному зелье.
Как в саду гнилые пни,
В решете заплатка,
Как в критические дни
Женщине прокладка.
И ещё могу сказать –
По секрету, всё же –
Волю «прихотям давать»
После свадьбы сможешь.
– Ну, Господь ты и шутник.
– Я шутник, брат, честный.
Веселей, ну, что поник?
Олух поднебесный.
Получай Адам венец –
Это брачный случай –
Соглашайся молодец,
Зря себя не мучай.
Дальше больше мил-не-мил
Встанет всё на место,
И Адама окрутил
С райскою невестой.
Сочетал и наказал
Мужу априори,
Чтоб жену оберегал
В радости и в горе.
Чтоб лелеял и ласкал,
Чтоб не смел глумиться,
Никогда не помышлял
На другой жениться.
– За проступки пожурить
Можно, но не строго.
И желаю вам прожить
Счастливо и долго!
И Адам уже любя,
Дал обет священный:
«Забираю для себя,
Этот дар бесценный».
Будет с кем поговорить,
И, кому послушать,
Яства райские сварить,
И подать покушать.
Приготовить про запас
Джема и компота
И стакан воды подать,
Как ни как – забота.
Чай, не лишняя она,
Не нашлось бы горше,
Да и всё-таки жена,
Стало быть, партнёрша.
Постигая, сей ликбез,
Клятву не нарушу.
Размечтался и полез
Прямо мёдом в душу.
Молвит нежности жене,
Стал «владеть» по праву…
Но, похоже, сатане
Это не по нраву.
«Забесил» и у хвоста,
Хоть и не по делу,
Зачесалися места
Дьявольского тела.
– Чу, минуточку, мадам, –
Шепчет тихо леший,
– Ну, зачем тебе Адам?
Я тебя утешу.
Твой Адам, прости, стервец,
Сущая зараза.
Задолбай его вконец,
Не совсем – не сразу.
Постепенно изводи,
Пусть запросит чуру,
Но с умом игру веди,
Не загнулся б сдуру.
Исключи ему интим
Раз, другой и третий.
Пострадает? Леший с ним,
Выживет – потерпит.
Убедительно твердит –
Логику вплетает,
И уже руководит –
Давит, помыкает.
Принуждает сатана
Поступать негоже
И уже сама она
Сатанится тоже.
То истерика, то стресс,
То ещё такое…
День и ночь коварный бес
Не даёт покоя.
Зарыдает, вдруг с проста,
То вдруг захохочет –
Впрямь за некие места
Сатана щекочет.
Что-то «мямлит на плетень»,
Поминает «маму»
И изводит каждый день
Тихого Адама.
Обрубает на корню
Все его «почины»,
Выставляя на кону
Веские причины.
Извивается, юлит:
– Что-то мне не спится,
Сильно, голова болит,
Ноет поясница.
Я намаялась – невмочь,
Доняла усталость,
А тебе лишь, что, ни ночь
Всё «мужская шалость».
Кроме прочего всего,
Норовит обидеть
И доходит до того –
Просто ненавидит.
Всё твердит: «испортил жизнь» –
Нет конца упрёкам.
Ну, хоть, прямо, не ложись
У неё под боком,
Чтоб пригреться, подремать,
Будучи усталым.
Ну, а леший ей опять:
– Убери Адама!
Пусть исчезнет насовсем
Тихо незаметным.
Накорми его вон тем,
Яблочком запретным.
Дерзко давит сатана,
Мерами стращает.
И тогда сама жена
Мужа угощает.
-Скушай яблочко,родной,-
Ласково, так просит
И на блюдечке с каймой
Те дары подносит.
Раз куснул, ещё разок,
Не жуётся – «древо»,
Застреёт в нутре кусок,
Не проходит в чрево.
В горле яблочко сидит
Стал проход поуже.
Но Адам пока молчит –
Быть могло и хуже.
Чуть ещё бы и кирдык –
Перекрылась глотка,
А пока торчит кадык
Ниже подбородка –
Всё же яблоко не кость,
Знать расчёт не точен.
А беда, как сам Господь
Рассердился очень.
Говорит: – Я упреждал,
Что терпеть не буду,
Напросились на скандал –
Вон пошли отсюда.
Потому, как не люблю
Неслухов отпетых.
Отправляйтесь на ЗЕМЛЮ –
ГРЕШНУЮ ПЛАНЕТУ.
И понурившись во мгле
Вдаль чета шагает.
Как там будет на земле?
Кто ж об этом знает.
Неизвестна никому
Их судьба, при этом,
Разве только самому
Автору – поэту.
Чтя заветы и наказ,
Воле высшей внемля,
Провожу я сей же час,
Грешников на землю
И, как хочешь верь не верь,
На земле не в выси,
От меня уже теперь
Многое зависит.
Тут уж я своё скажу,
И пусть леший с вами,
Я, вполне, распоряжусь
Автора правами.
Всё расставлю по местам,
Хоть и не по-райски.
По заслугам всем воздам –
Всыплю под завязку,
Не снимая со счетов,
Вольность персонажей.
Мне охота – я готов
Юмориться, даже.
А покуда лажу стих,
Будь так, или этак,
Даже сатана притих –
Ждёт подлец момента,
Чтоб нагадить, начеку –
Метит изловчиться,
Ну, хотя бы бедняку
В кашу помочиться.
А пока кишка тонка –
Человечья крепче,
Или некуда пока,
Или, может, нечем.
По земле идёт чета –
Паника, тревога –
Обстановочка не та,
Что в раю у Бога.
Тоже кущи, но не те –
Кущи здесь погуще
И совсем по красоте,
Не такие кущи.
И уже совсем не так
Обозрима местность,
Впереди что, где и как?
Сразу не известно.
Даль – не райские поля,
А вдали по фронту,
Обрывается земля
Там, за горизонтом.
Может быть её там край –
Край земного света,
Чай земля совсем не рай –
Просто, грехпланета.
Освещается светлом
Солнечным, обычным,
Свет сменяется потом,
Темнотой, циклично.
Чередуются точь-в-точь,
С чёткостью завидной
И когда темно – так ночь,
День – когда всё видно.
Говорят, что ночь для сна –
На земле сны – грёзы,
Но зачем тогда луна?
И другие звёзды?
Есть леса, но о лесах
Поговорка ложна –
«Заблудиться в трёх соснах»,
Враки, невозможно.
Вот, где ягоды, грибы,
Где на самом деле,
И берёзы, и дубы,
И густые ели,
Где болотная шуга,
Где подлесок гуще,
Как сибирская тайга,
Или, скажем, пуща.
Там, где кедры до небес,
Пихты и осины –
Настоящий, вобщем, лес,
Полный древесины.
Где лесной серьёзный мир,
Сказочно хранится,
Потеряв ориентир,
Можно заблудиться.
Да ещё, в лесу таком,
Повсеместно шарит,
И открыто, и тайком,
Много всякой твари.
Твари Божьей, но земной,
Лазящей, ползущей,
Голосистой и немой,
Жалящей, сосущей.
Мухаты и комарья,
Гадов и приматов,
Ну и разного зверья
Водится богато.
Есть брутальней*, есть добрей,
Только вот, скорее,
Среди всех иных зверей,
Человек зверее.
И поладить с ним вовек
У других нет мочи,
Потому, как человек
Делает, что хочет.
А бывает, задурит,
В помышленьях злобных –
Изничтожить норовит,
Сам, себе подобных.
Но с таким и не в лесах
Повстречаться страшно,
И в любых, других местах,
Жутко и опасно.
Горы – скал гряды в ряды,
Минералом серым.
А воды – полно воды,
Глазом не обмерить.
Океаны и моря,
Реки и озёра,
И в воде, уже своя,
Фауна и флора.
Есть акулы и киты,
Раки-осьминоги,
Да и всякой мелкоты,
Тоже, очень много.
Всё, чего на небеси
Нету и в помине –
Лимонеллы, иваси,
Пляди, лангустины,
Баррамунди, сарганы,
Стерляди с белугой,
Пикшша с хеком, губаны,
Путасу с бельдюгой.
Чука, нори, гребневик,
Фукус, спирулина,
Лептосерис, мозговик,
Арме, мерулина…
Словом, в море там и тут
Множество продуктов,
А у берега растут
Овощи и фрукты
Много пищи, есть вода –
Тут без разговора,
Без забот и без труда
Можно жить у моря.
Если, скажем, есть шалаш –
Запросто живите,
Ну, а если он не ваш,
Тут уж извините.
Коли вы без шалаша,
Хоть душа открыта,
А в кармане ни шиша –
«Ваша карта бита».
Бита теми, чей шалаш,
Виден за забором
И конечно не для вас
Будет это море.
Но у озера, поди ж,
Может чуть похуже,
Постаравшись, можно жить –
Озеро – не лужа.
Или, скажем, у реки
Селятся спокойно,
Тоже, чай, не бедняки,
И живут «достойно».
Да, живёт народ везде,
Где кому пристало.
А в достатке, не в нужде,
Те, кому всё мало.
Те, кому «мочить концы»
Удаётся споро –
Ловкачи и хитрецы
Взяточники, воры.
Но про этих свой рассказ
Мы вести не будем –
Говорили, и не раз
Прокуроры, судьи.
Есть другая на земле
Жизнь, где ты не сможешь
Придавить «сачка» в тепле,
Если кушать хочешь.
Там, привычные к труду,
До седьмого пота –
Добывают хлеб в поту,
Хоть и не охота.
Там у каждого нужда,
Им, как говорится: –
«Чтобы рыбку из пруда…
Надо потрудиться».
Даже яблочко достать
Поднапрячься нужно.
Ничего никто не даст,
Дружба, просто, дружбой.
Есть избыток у иных –
Созданы запасы,
Но у них, что есть – для них,
То – другие классы.
Разность классов налицо.
Чтоб не ошибиться,
У дельцов и подлецов
На лицо ложится
Маска-метка – кто ты есть,
И тогда всем честным,
Ты делец или подлец
Наперёд известно.
Всё по правде, только вот,
Говорят, бывает,
Маски задом наперёд
Носят – помогает,
Тем дельцам и подлецам,
Но уже «невольно»,
По «мордам» и по «лицам»
Получать по-полной
Дальше, можно промолчать,
Так «шутить» не будем,
Чтобы жизнь не омрачать
На земле всем людям.
Как-никак и там тут
В жизненном пространстве
Худо-бедно, а живут
С пищей и в убранстве.
Где внатяжку, где сполна,
Только бы не сглазить.
Ели бы не сатана –
Снова начал гадить.
Искушать и совращать,
Править оным людом,
Алкоголем увлекать,
Праздностью и блудом.
Каждой пакостной «душе»,
В подлую душонку,
При рождении уже,
Селит по бесёнку.
И тогда, поди, в нутре
У иных с пелёнок,
В подреберье ли в ребре –
Бес или бесёнок.
И уже, куда ни кинь,
В этом мире новом
Выбивают клином клин,
Приправляя словом.
Будь начало, иль итог –
Словом, но не божьим,
Выражают свой «восторг»
Трёхэтажно-сложным.
Выставляя те слова
Аргументом самым,
Для «вершины мастерства» –
Вспоминают маму,
Маму, чью-то, не свою.
Слово – суть – основа,
На земле, как и в раю,
Первым стало слово.
Дальше-больше и вперёд
Весело и смело,
Без зазрений, прямо прёт
После слова «дело».
Всем приличиям назло,
Совести, морали,
(Уж, как нам не повезло)-
Оголяться стали.
Даже срамные места,
Девицы и жёны
Ягодиц и живота,
Вплоть до афедрона*,
Оголив на свой манер,
Выставляют броско,
Прикрывая, лишь, теперь
Узенькой полоской.
Чтоб мужчина мог узреть,
Понять – не откажет,
Пусть и нет на что смотреть,
Все, что есть, покажет
Позабыли, знамо, стыд,
Древний зов преданий –
Им бы яблочко вкусить
С дерева познаний.
(Ведь Господь, познавшим срам,
Изгоняя, прежде,
Чем отправить, выдал сам
Грешникам одежды).
Но, как видится, они –
Дети ложной славы,
Все под властью сатаны,
Думают, что правы.
Почему и чья вина –
Выйдя на свободу,
Насаждает сатана
Свой разлад народу.
Разошёлся, не унять,
И на всю планету,
Принялся распространять
Дьявольщину эту.
Извращения, разврат,
Праздные забавы.
И на этот весь уклад,
Нет моей управы.
Зная, что не совладать
С волей сатанистов,
Не по силам наблюдать –
Просто быть «статистом»,
Я, не выдержав проказ,
Страшного порока,
Ухожу, пока, в запас,
Временно, до срока.
Может ты, читатель, вновь,
С сатаной, кто в смычке,
Обвинять меня готов,
По своей привычке.
Скажешь: «Дерзок и спесив.
Чтобы подытожить,
Пусть не мало сочинил,
Мог бы и продолжить».
Обвинения приму,
Хоть они и ложны,
Дальше, что-то, по уму
Сочиню, возможно.
Но, товарищ по судьбе –
Сочинить не плюнуть,
Разрешаю я тебе
Самому додумать.
Не додумать, так узреть,
С истиною вровень,
Обозреть, успеть прозреть,
«Зри читатель в корень».
Не узришь так, просто, бди,
Жди, как карта ляжет,
А, что будет впереди,
Жизнь сама покажет.
И на собственном пути
Даст свои ответы,
Только ты не пропусти
Главные моменты.
Сам блюди себя в чести,
А меня, сняв бремя,
Не забудь, а отпусти,
Просто так, на время.
Вишь – кончается строка,
«Крыть» мне дальше нечем.
Может свидимся! Пока!
Будь здоров! До встречи!
------------------------
*- брутальный – зверский, жестокий, лютый.
**- афедрон – анус, задний проход.