Невозмутима боль и ощущения, когда вокруг тебя нависло сто угроз. Ты безысходно движешься по точке доступа вперед, к привычному для нас порядку творению мира, и отсекая все ненужное, пустое и безнравственное проносишь через внутренность свою. Все в мире том бушует и трепещет, волнует кровь и сердце рвется ввысь, но по природе не приучен испытывать такой кошмар внутри. Вот то-то и оно, как смерч, как вихрь, как буря ты свирепствуешь средь бела дня и ночью, смеешься подозрительно, как дьявол воплоти, как злая ведьма становишься их воплощением. Ты, не поймешь, что делать дальше, как отогнать пургу, и злых вестей, ты борешься с сознанием, но все безрезультатно, оно ведь у тебя давно -давно уж на нуле. Отчего такая скрытая от мира – картина образа предстала предо мной, все плохо, все грустно, все мерзко, и безжалостен весь мир к тебе. Осознавая жалкое свое существование, ты не зовешь на помощь, не кричишь навзрыд. Но, почему бессильно так твое нутро и истощение нервной всей системы ты, чувствуешь уже давно? В чем дело, брат или сестра по воле дух твой на распять, ты мимолётно предаёшься страсти, уныние, по-видимому, то же грех. Ты, от чего такой унылый, хмурый, не веселишься, не придаешь себя поистине забавным увлечениям, играм, в конце концов, не искренен в душе?
Да, проблема страха и угроз нависла далеко в пучине грез, она живет, иль затаилась высоко над небосводом, и тихо подпадая под твое сознание, все рвет, и рвет там на куски. А где тогда восстановление, а где лекарство от вина, от суеты людской, от странствующих дум? Где им пространство для фантазий, кто им поможет окунуться в материю другого человека, заставит думать другому обо мне. Я ведь простой солдат по воле Божьей с ружьем я вышел на парад, хочу добраться я до дома, но так смертельно пьян. Отравлена моя душа, и тело все горит позором, но кто же в этом виноват? Конечно, я солдат, побойся Бога, и перестань так думать, все кто норовят меня приободрить, я ведь поэт, и кто тут пьян? Такая чудная история терзания готовила урок моей душе. Она огромна, и беспечна, порой, пугает и меня, но я лишь жив, по воле Божьей, и оттого что сущность в ней еще жива. Затронуты там тонкие материи, окутан глаз там пеленой, и ищет, бродит все по свету, а вдруг ей повезет, она ведь не одна! Она со мной, вперед!