Как бой далёк – меж небом и землёй,
когда лишь над собой страшней всего судейство.
Зрачок – недвижный тёмный постовой
у края космоса, над миром человека.
Как жар песчинку делает стеклом,
так неразборчив облик в миражах:
что там, в груди, за безобразным швом,
за дельтой рек, текущих только вспять?
Запомни день. Вчерашний. День простой,
обычней той перегоревшей лампы
в подъезде жутком, ветхом, но родном,
куда вбегали мы – к распахнутым объятьям.
Но только плещется в абсентовом бокале
плавник луны – и горький лунный вкус!
Не оправдаться нам перед часами,
перед собой – за кладбища секунд.
Там, в синем бархате, над скорбной суетой:
над гордой ревностью, над головой дурной,
тоска – в неоновом ночном протуберанце –
два силуэта кружит над Москвой
в смертельном танце.
Как жалок суд. Как мелок гнев слепой
спустя мгновение, когда решаешь сдаться.
Пропел петух. И трижды за спиной
отрёкся каждый.