Луна ослепла в третий день зимы,
Осыпалась с наветренного края.
Как спичка, потихоньку догорала.
И не было того, кто мог взаймы
Отмерить ей пригоршню-две тепла,
Кто мог бы протянуть краюху света.
Ей чудилось – наутро быть отпетой
Поверенными холода и зла.
А где-то на отжившем чердаке,
Застуженном по самую макушку,
Художник грел озябнувшую кружку,
Зажав её в горячем кулаке.
И кисточкой смывая тишину,
Ступая по осколкам черепицы,
Он рисовал небесную царицу –
Ослепшую холодную луну.