Этот венок сонетов - тоже о любви. О любви к мистической атмосфере ночной вьюги и далёким огням большого города на горизонте. О любви ко всему, что меня вдохновляет.
***
И город спит, закутавшийся в снег,
А завтра снова оттепель и слякоть,
Ручьи устроят озорной пробег,
Растроганно сосульки будут плакать.
Весь день – не день, ведь пасмурно с утра
Я ночи жду, холодной, настоящей,
Когда в квартире тёмной, крепко спящей,
Почувствую, что мне идти пора.
У каждого в ночи свои пути,
Я жду зимы затем лишь, чтоб уйти
В морозный вечер прочь, по следу лета.
Легенды странствий оживут в тиши,
Когда костёр поднимется в глуши
Среди полей пятном тепла и света.
***
Среди полей пятном тепла и света
В снегах теряется созвездие огней.
С котомкой, в рубище истлевшее одетый,
Ступает Странник думая о Ней.
О Той, кто там, в неоновом сиянии
Домов не спящих, за мозаикой витрин,
В цепочках улиц, что слагают лабиринт
В нагретых недрах исполинских зданий...
Так далеко до города ещё.
Пушистый снег укрыл своим плащом
Следы оттуда – стёр его побег.
И может Странник хоть всю жизнь шагать,
Но я – не он. Я не хочу терять
Мой милый дом, мой трепетный ковчег.
***
Мой милый дом, мой трепетный ковчег!
Решусь ли я сейчас тебя покинуть?
А ночь всё злее, гуще сыплет снег,
И холодно – до хруста в толстых льдинах.
Прихожая, перчатки... кухня, чай.
Я не решаюсь. Нет, совсем не трушу!
Мне холод близок, но терзает душу!
Боюсь, уйдя, с ним слиться невзначай.
Пустые улицы – в такой-то злой буран
Уж лучше дома впериться в экран,
Чем быть снаружи, в завихреньях света.
Как много вывесок! Огней для никого.
Весь город пуст, под белизной снегов
Стоит, оконным разноцветием одетый.
***
Стоит, оконным разноцветием одетый
Разновысотный тёмный исполин.
Усталый Странник щурится от ветра,
И правда: клином вышибают клин –
Его тоска по дому притупилась:
Тоской любви надёжно он согрет.
Он ступит в город? Нет. Конечно нет.
Не для того легенда зародилась.
Идёт туда, куда нельзя дойти
Через снега лежат его пути,
И нет того, кто б смог ему помочь.
Я не хочу себе его судьбы.
А ветер воет звуками трубы.
Я вижу ночь. Я чую эту ночь.
***
Я вижу ночь. Я чую эту ночь,
Я таю в ней как тает снег на окнах.
Тьма норовит собою обволочь
Весь дом, заставив цвет и свет поблёкнуть.
Уже иду. Мой странник ждёт вдали.
Я не хочу, чтоб он совсем заждался,
Пока я думал, мёрз и обувался,
На фонарях сугробы наросли.
Идти туда, в неведомую даль,
Когда ноябрь походит на февраль,
И вихри ржут как кони вороные –
Не лучшая идея, признаю,
Но на пороге я уже стою.
В соседней комнате так сладко спят родные.
***
В соседней комнате так сладко спят родные –
Как безмятежен может быть спокойный сон!
Им снятся небо, реки голубые,
Сорочий гвалт, капели бодрый звон,
Но он – не здесь. Не рядом. Рядом – вьюга,
Манящая и тянущая вдаль,
И я поддамся. Мне совсем не жаль
Сгубить себя для призрачного друга.
Эх, Странник. Есть ли ты? А может – нет?
Я передам от города привет,
Взгляну в костёр, на искры озорные.
Вокруг хороших дум роятся сны,
Кто спит сейчас – тем ветры не страшны,
И мне бы спать – но помыслы дурные.
***
И мне бы спать – но помыслы дурные
Влекут во тьму, за пелену снегов.
Запрячь бы сани! Кони вороные
Утробным ржаньем стёрли шум шагов.
Но я иду сквозь колкий стылый ветер,
Сеть улиц остаётся за спиной,
И кажется, мороз звенит струной.
Я. Город. больше – никого на свете.
Когда глаза привыкнут к темноте,
Увижу тропки. Жалко, что не те.
Моя тропа – нехоженая ночь.
В лицо бьёт ветер, встречный и тугой,
Костёр! Я расстоянье до него
Смотря на свет, пытаюсь превозмочь.
***
Смотря на свет, пытаюсь превозмочь
Тот смертный страх, что испытал в дороге,
Дошёл! Едва. Покуда держат ноги.
А Странник здесь. И он мне смог помочь.
Я говорил с ним долгие часы,
Он мне поведал про Неё и город,
А снег холодный сыпался за ворот
И оседал как капельки росы.
Я услыхал о Ночи без прикрас,
О том, как выживать за разом раз,
Как снятся хлеб и тёплая постель.
Постиг природу тайн лесов ночных,
Теперь назад, под свет огней ручных
Хочу бежать сквозь ветер и метель.
***
Хочу бежать сквозь ветер и метель
Туда, где горизонт горит огнями,
А вихри крутят, крутят карусель,
Ночь не желает вновь сменяться днями.
А где же Странник? Не было? Исчез?
Костра не видно, ни следа бродяги
Лишь ночь, деревья, поле и овраги,
И чуть виднеется, вдали темнея, лес.
С небес на землю, видимо, пора.
Мне возвращаться нужно до утра,
Но неужели – не постигнув цель?
Я отвернулся от ночных огней,
Туда, где ночь морозней и плотней,
Во тьме забыв про тёплую постель.
***
Во тьме забыв про тёплую постель
Шагаю. Мне всё это будто снится:
Костёр, рассказы, то, как снег кружится.
Сквозь ветра вой я слышу птичью трель.
Темно. И каждый встречный силуэт
Зловещ и страшен, хоть и неподвижен,
И пусть не знаю я, что в нём увижу,
Но ночь пугает. И спасенья нет.
Зачем упрямо я иду вперёд,
Под чёрный и лиловый небосвод,
Чего ищу по полю ледяному?
Да что там поле, в ледяном краю
Дороги я теперь не узнаю
Сквозь ночь и зиму – и обратно к дому.
***
Сквозь ночь и зиму – и обратно к дому.
Я понял всё! Я осознал, зачем
Меня тянуло к тёмному, пустому,
Отвергнуть зыбь сомнений и дилемм,
Уйти. Как Странник – сказкой вдохновлённый,
Весь свет пройти, и всё-таки вернуть
Себе себя. Постичь иную суть
Природы светлой, тёплой и зелёной,
Постичь, что холод – это не зима,
Душа всегда готова и сама
Его родить и в вечном мраке спать
А Странник... что ж, ему не суждено
До города добраться. Не дано
Дорогу в лунном свете отыскать.
***
Дорогу в лунном свете отыскать,
Как оказалось, очень даже просто.
Пусть и проваливаясь в снег шагать,
Но любоваться тем, как светят звёзды,
Как вдалеке, над городом, светло
Я утомился. На холме, у вышки
Смотрю на блеск, сияние и вспышки,
Металл могучий стонет тяжело.
Громада тёмная над самой головой
Не скрытая завесой снеговой
Так странно рядом с ней в ночи стоять.
Шепчу, смотря на дальний свет звезды:
«Он стал реальным. Больше нет нужды
На город, будто Странник, уповать».
***
На город, будто Странник, уповать
И мнить его почти кусочком рая,
Идти – но никогда не достигать,
Мечтать о Ней, притом Её не зная.
Абсурд? Возможно. Правила игры
Для тех, кто заблудился, очень строги –
Ты волен забывать во тьме дороги,
В себе – обязан помнить. До поры.
Забудешь – потеряешься навек,
Ещё не призрак, но не человек,
Всегда на полпути к родному дому.
Смотрю назад, на снега чехарду,
И к городу уверенно иду,
Его огней созвездием ведомый.
***
Его огней созвездием ведомый,
Я шёл, забыв о страхе темноты
По городу ночному и седому
И видел парки, площади, мосты,
Подсвеченные сотней сотен окон
Расцветшие в ноябрьской ночи
Нет. Этот город больше не молчит,
Он не из вьюги – весь из света соткан.
Ступаю в дом. Родные сладко спят.
Я так устал – простужен и помят,
Готов дремать, наверно, целый век!
И вот – постель. А за окном огни,
Желают тихих, тёплых снов они.
И город спит, закутавшийся в снег.
Ключ:
И город спит, закутавшийся в снег,
Среди полей пятном тепла и света.
Мой милый дом, мой трепетный ковчег
Стоит, оконным разноцветием одетый.
Я вижу ночь. Я чую эту ночь.
В соседней комнате так сладко спят родные,
И мне бы спать – но помыслы дурные
Смотря на свет, пытаюсь превозмочь:
Хочу бежать сквозь ветер и метель,
Во тьме забыв про тёплую постель,
Сквозь ночь и зиму – и обратно к дому.
Дорогу в лунном свете отыскать,
На город, будто Странник, уповать,
Его огней созвездием ведомый.
Великие Луки, 17–24 ноября 2016 года