Недавно, в томлении перебывая
Ни яви, ни сна, ни такси, ни трамвая,
Ни даже маршрутки в сиянии дня,
Я вздрогнул – виденье настигло меня.
И сказано было: «Художник, не дремли,
Но все сие перепиши и объемли».
Виденье виденья то было–Так я
То понял, вернувшись на круги своя.
Как в тусклом стекле все мы видим, а мысли
как сны надо снами, над нами повисли.с
то зрел трополит, когда даже метро
В Москве еще не было, что уж там про…
Владыка тот жил при Василии Третьем.
Что знаем о нем через столько столетий?
Но что-то и знаем, и помним, кто как –
Кто худом, а кто и добром, так и так.
При нем новолетие было весною,
При нем на Москве запретили спиртное
Носили чалму по татарску уму,
Но славили Троицу в Божьем Дому
Им грек был посажен, царица в затворе,
И был он изящен и дерзостен в споре.
Одна была дума, одна его грусть –
Навеки продолжить Московскую Русь.
Владыко-то да, а вот это виденье
Правдиво ль, иль просто мое наважденье?
Иль что-то навеяло, что-то и не –
Я сам никогда не узнаю вполне.
Итак, по порядку: коль набело, вкратце:
«Далекий наш предок лет тысяч чрез двадцать
Едино единый на ветви не делен,
Ни муж, ни жена, ни юдей и не еллин,
На поло- безполой, но олой земле
И Данова рода, о горних криле –
Я вижу: ударит лопатой по Гее,
По гипер-пространству, по Гипер-Борее,
Но он не увидит зеленого дна,
Ни золота Рейна, ни яр валуна…
Но выплывет вдруг из подледного ила
Измайловский остров, Москва Исмаила,
Как Русь нарицаетт приманчивый грек,
Всецарский кафтан порицая при всех.
И выйдут на остров Матрона и Сергий,
И Сам, кого предки-потомки отвергли.
Земля та – не Гея, но отблеск земли,
Сокрытой в листве, и внутри, и вдали.
И вот я услышал, как кличет потомок:
«Помилуй нас, Элоа Эли, а то мы
Исчезнем из недр этой полой земли…»
Я вижу, как Дана горят корабли,
И в прах рассыпается князь-юдоеллин,
Ни муж, ни жена, кем-то к власти повелен,
И вечный Христос – окончательный Рус
Уж празднует с вечною Русью навруз.
+ + +
Видение это, конечно же, сказка,
Как все, что не признано шатко и вязко,
Возможно, в бреду у меня пронеслось,
Как по миру слух и как по лесу лось.
Но все же, как все, оно не без последствий.
Так, в ходе московских с пристрастием следствий
Был грек заточен, но зато Даниил,
Конечно же, антисемитом прослыл