Меж Дмитровкой Большою и Петровкой -известного в честь храма Рождества,
Когда то улица бежала,
Где скатертей роскошных-мастера,
Безбедно жили во слободке,
Златою нитью,что честна
И чьи великие творенья-
Для царского высокого стола-
Душой их были ,вдохновеньем,
Но тут случилася оказья-
Рождественских,вдруг стало две...
Косьмы по церкви с Домианои-
одной с частей ее-угодно так судьбе ,
Вдруг надо называться,
А другой в честь храма Вознесения,
В едино слиться здесь стараться.
Там,где дворы ткачей-домам московской знати вмиг суждено подняться
И Долгоруких,Трубецких,Козловских -
Здесь родам-большое времечко пришло,
По службе продвигаться,
Лет через двести польские купцы за дело стали в этом месте браться
И с местными на свой манер-
Взялись в торговле смело так тягаться
И всяк по своему из кожи лез,
В своем,чтоб деле первым бы остаться.
И вместо рынка площадей,
Здесь магазины стали появляться,
Харчевни,рестораны,кабаки,
Как кредо переулков,
Кричащей вывеской друг с другом
начали бодаться,
Чтоб лучшими средь всей Москвы,
Средь завсегдатаев считаться.
И лучше,чем о них Гиляй сказал,
Позвольте не пытаться...
Советов вскоре власть пришла-
И вновь возник вопрос,
Как называться-двум переулкам небольшим,
Аристократов Мекки в святцах,
Начертано,где народу ,где храму Рождества убраться,
В величье,чтоб безбожников идей-
Никто не мог бы сомневаться
Убитой церкви старые сады и древние купцы-паны-двух переулков новые названья.
Не Старопанский-озорной,
Не Старосадский более степенный не прижились в Москве иной,
Своей историей нетленной.
Средь лавок,магазинов и прочих всех витрин,
Где всех складов тут прятался интим,
Карзинккина,где дом доходный,
В котором Тагер славный жил
Васильева с крестьян обычных домишко с виду бы обычный,
В котором фотоателье ,с первейших,что во всей стране,
Усадьба Кожиных и дом Леве,
Москвы великий бытописец,
Что предан делу и семье,
Из уст своих изрек названье-
Осталось нам,что в назиданье.
В 70ые года ЦК дал архитекторам заданье,
Чтоб бывшу полицейских часть убрать
И институт марсизма-ленинизма,
Лучами славы мог сиять...
Но если надо! Так тому бывать!
Нельзя нам это здание не знать,
Как и того,что меккой букинистов,
Без всех указов-стало быстро стать,
Огромных книжных магазинов,
Где двери стали открывать.
Сейчас Столешники,родные,
Вас трудно собственно узнать!
Известных бутиков скопленье,
Из рая чудненький фасон
И новых мастеров уменье,
Где на английском про товар-
Словцо ввернуть имеешь рвенье.
Но всех от мозга до костей-
Ты чисто русское творенье!
И бродит дух былых времен,
Ткачей отменных славя дело,
В славной юности года,о любви,
где сердце пело,
Розенбаума мотив,где пою сейчас я смело-
Переулок,
Переулок во Сталешниках в века-
Обитают в коем мысли из священнейших небес
И Мещерского Семена призрак знает интерес,
Защищает от пожара и сбивает всяку спесь,
Наш Столешников,любимый,
испытавший тяжский стресс,
Мой король,известных мест!