Маяковскому
Маяковский
Владимир,
здравствуйте!
Как бы вам объяснить,
что жизнь течет
адски,
не по-людски;
А вы застряли там, где-то
в бессмертном царстве
Любви и тоски.
Выстилаете нежностью поступь –
Как океан, высовывая наружу соленый язык.
А мне бы
здесь
В одиночестве не увязнуть –
Как в глине утопающий бык.
Мне бы вас на секунду из гроба вытащить,
Пули выкинуть
сердцесмертельные
свинцовые,
И спросить:
«Маяковский, скажите, как теперь жить,
Когда все вокруг
Мертвые,
Трупные и холодные,
Будто гири тяжелые».
И рот,
Искривившись в улыбке призрительнейшего почтения,
Сыпля
Желчью,
Горечью
И бессловесной, тупой, изнуряющей
Пустотой, говорит:
«Владимир, ну куда же? Куда же мне деться?
Вылить крик отупляющего отвращения
Свой».
Да что я заладила?
Я да я.
У вас там как дела?
Расскажите, что там и как,
Чтобы не бояться умирать
в трусости,
в жалости,
Что все зря!
В страхе к будущей вечности.
Жить, а не ползти.
Владимир!
Вы ведь звезды зажигали,
Но некому больше врываться к Богу,
бояться, что опоздал.
Мы больше не бесконечные души.
А чтобы в мертвечину окончательно не превращаться
Мы убиваем тех,
кто нас любил,
искренне слушал,
Оберегал.
И я,
Неумело играя на позвоночнике,
Выдавливая рифмами продрогший череп,
Кричу
В единичном
Живом
Лице:
Сойдите снова на берег!
Вы здесь нужнее,
чем у Бога за пазухой;
Владимир,
вам бы рифмами снова резать
Пластовать пороки,
извергаясь жерлом вулкановым;
Снова
Любить,
Надеяться
и
Верить.