Иногда события в наших пресловутых и обречённых на неминуемое исчезновение жизнях складываются самым странным образом. Будто что-то где-то конкретно наё#ывается, разрушая саму суть мироздания. Хотя о какой сути может идти речь? И вот всё ежесекундно летит в тар-тарары, но ты при этом вынужден оставаться здесь, вынужденно демонстрируя радость существования. Такие, вот, принципы экономики. Порой даже сигарету выкурить спокойно не получается.
А началось всё довольно просто и заурядно. Так сложилось, я сам не знаю, почему, что я ещё с детства дико балдею от арахиса. Возможно, не обо всех корнях моей семьи мне известно. Или дело в чём-то ещё. Но от арахиса я действительно тащусь. Недавно я даже услышал, что он сильно вредит человеческому организму. Я это услышал и подумал: ну и чёрт бы с этим, в конце концов про алкоголь и наркотики я многократно слышал то же самое, но ведь пока ещё жив.
И тут рядом с домом, или с тем местом, которое я по праву ежедневного (или почти ежедневного) пребывания в этом помещении смею называть своим домом, я случайно обнаружил магазин, где по невероятно низким ценам можно приобрести этот самый арахис. И этой счастливой возможностью я начал пользоваться почти каждый день. Я покупал по триста грамм или больше, затем, придя домой, жрал его горстями или размеренно, по одной единице, запивая всё это удовольствие пивом или вином. Я изрядно напивался, купаясь каждый день в арахисовом рае.
И всё дело в том, что я, к несчастью, наделён какой-то природной вежливостью и обходительностью. Возможно, что именно это и привело меня к роковым моментам моего наркотического увлечения дешёвым арахисом.
Так вот, в данном магазине работали две продавщицы. Посменно. Ни одну из них я бы не осмелился назвать привлекательными, но, если я заходил за орешками, предварительно умело накидавшись, они становились вполне себе ничего. Но речь не об этом. В любом повествовании почти всегда наступает какой-то критический момент. И моё в данном случае не исключение.
Я был безмерно вежлив. Иногда с этими продавщицами я мог разговаривать по десять - пятнадцать минут, не смотря на то, что покупка арахиса занимает гораздо меньше времени. Я им мило улыбался, отвечал на их вопросы, задавал свои, подбрасывал новые темы для разговора. Но всё это не имело никаких взглядов в будущее. Совершенно никаких. Тут я могу даже поклясться всем алкоголем на свете, да простят меня бродячие алкаши, забывшие о честности ещё в юности.
Арахис был самой сутью. Я заявляю это искренне! Могу кричать об этом даже с Вавилонской башни, будь она неладна.
И вот, зайдя в очередной вечер, кажется, пятничный, - а это значит, что мне некуда было спешить, - я вновь разговорился с продавщицей, орудовавшей в этом скромном магазине, где есть всё. Я снова сделал пару добрых замечаний, снова добавил приятных слов в её адрес во время разговора. Но это ведь всё дело привычки, воспитания, не более того. А она будто только этого и ждала. Я это понял, когда на все мои невинные изыски она ответила простым:
- А как тебя зовут?
- Слава. А что?
- Слава, я хотела бы закрыть магазин пораньше.
- Это Ваше дело.
- Было бы прекрасно, если бы ты оприходовал меня.
Я немного выпал в другую реальность. Вероятно, мне послышалось.
- Что Вы сказали?
- Займёмся сексом, Слава. В кладовой есть уютное местечко, там можно расположиться.
Она была лет на пятнадцать старше. Лицо прожигали морщины. Но проблема была в том, что я был пьян и не трахался уже чуть больше месяца. К тому же, никогда не делал это в продуктовом магазине с отчаявшейся женщиной. Да и возможность приобретать арахис по дешёвке я терять не хотел. А ведь, в случае моего отказа, она могла бы, от обиды, даже на порог меня не пускать. А арахис мне был жизненно необходим. Старая стерва.
Я перепрыгнул прилавок и вонзился в её тело руками. Очевидно, со стороны это выглядело отвратительно. Но арахис был важней. Она засмеялась. Я сказал, что мне нужно вино. Оно оказалось прямо под рукой, будто специально ждало меня. Я осушил половину бутылки практически одним глотком.
Снова вцепился в неё. И я даже не хотел знать её имя. Кое-как мне удалось себя возбудить (я думал о девочках помладше и об учительнице географии, пришедшей к нам на практику из института). Я содрал с неё штаны. Содрал с себя. Сухо, довольно сухо. Но по х#й.
Вынужденная экзекуция длилась не более двадцати минут. В какой-то момент я просто устал. И на этом всё было кончено. Но она сияла. Мне кажется, что я ещё не встречал женщины более счастливой. И я тоже был счастлив: ведь я героически отстоял возможность и дальше покупать дешёвый арахис.