Командировки были разные. Начальство явно не благоволило Алику, отправляло его в самые паршивые поэтические дыры. Восставало всё, вены набухали чужими словами, напряжение порой достигало такой чёрной, затмевающей всё фазы, казалось, ещё немного и поэтический мир вывернется наизнанку, извергнув вон всю свою красоту и ужас. В таких местах Алика спасали только тёмные очки.
________________________
Возвращение на родину кленового листа
Из дальних мест, из жарких мест, из тягучих мест,
Где медовые лужи теней не отражают неба,
Где ты бы, возможно, спятил, если б воскрес
Из своей суеты, не увидев ни облачка. Лишь экзема
Солнца, разъевшая целый мир,
Пустившая метастазы в самую суть событий,
Где даже в глубоком сне лишь солнце твой злой кумир,
И оно в зените, всегда в зените.
Перелёт был лёгким, обычная круговерть,
Небольшой пузырь самолёта дрожит в необъятном ложе,
Ты сидишь у окна и смотришь наружу, а там лишь смерть,
Ты закрываешь глаза, но и там всё то же.
Тебя встречает ветер и дождь косой,
Невыразительный дождик, говоря между нами,
Здесь время как будто слиплось, здесь всё... постой!
Что ты знаешь о жизни с её корнями?
Ноздревато, неброско, шатко, тебе под стать —
В старом парке деревья гладят ветвями сумрак,
Дождь снимает с очей завесу, разламывает печать
Твоего одиночества — бесконечно мудро.
Не припомнить событий, знаков, людей и мест,
Только листьев всполохи на аллеях,
Если б были скамейки, ты бы мог присесть,
Но вся истина в том, что нет скамеек.
У судьбы всегда не хватает лишь пары строк,
Двух-трёх зонтиков на аллее.
Пусть кленовый лист кружит, пусть лежит листок
Там, где ветер оставил его, пусть тлеет.
________________________
продолжение следует