По дороге святого Иакова, в звёздном плаще,
всё идти и идти, старый посох сжимая как знамя,
Средь таких же, бог весть чем гонимых на лунный ущерб,
В тёмных душах своих распаливших старинное пламя.
Говорят, что монах один, древле, пошёл за звездой,
И ковчег обнаружил, прибитый волной к ойкумене,
И лучи расходились дугой от ковчега того,
И упал, откровеньем пронзённый монах на колени...
Мы ходили по этой дороге когда-то давно,
Охраняли нас рыцари всех благородных союзов,
Выносили крестьяне навстречу нам хлеб и вино,
А обилье языков смывало духовные шлюзы.
Я, открытая миру - стою на холмах Пиреней,
Ниспадают с отрогов в долину седые дороги,
И уже не пойму в сумасшедшем круженье планет -
Так кому же я вышла навстречу - себе или Богу?
Так идти и идти босиком по осенним камням,
Запечатав уста, шерстяной подпоясавшись вервью...
Если я для себя - кто же платье на робу сменял?
Если я для Него - что же прямо признаться не смею?
Млечный Путь до конца распахнётся тебе одному,
Заглянёт в твою душу Иаков, глазами как звёзды...
И окажется спор этот долгий - совсем ни к чему:
Бог - есть Ты, Ты - есть Бог, ибо сын от отца -разве розно?
Млечный Путь распахнётся и выльется воск на порог,
Из заветных сокровищниц в купол сиянье рванётся...
Под торжественный римский орган ты преступишь чертог,
И замрёшь на скамье, средь воскресших в снегах крестоносцев.
Как сладка нам была эта трудная пыль их плащей!
Ликование толп у подножий их замков и храмов...
Сердце, сердце моё, храм мой главный, ответь мне, зачем,
Я стою здесь, язычница бледная, в громе органа?
Ни огнём, ни мечом мой народ обратить не смогли,
Но когда опустили клинки - вдруг пронзил меня Логос...
И повёл за Плащом, дав венок из хвои и молитв,
Сквозь метель и Адвент, на тревожный крепчающий голос...
22.11.15.