Искра 36
Теперь поэт углубляется в философское осмысление проблем памяти, творческого бессмертия, судеб поэтического слова. Индивидуальная жизненная сила, которая питала поэтическую энергию Гумилева раньше, сливается с надындивидуальной. Герой его лирики размышляет о непознаваемом и, обогащенный внутренним духовным опытом, устремляется в "Индию Духа". Это не было возвращением на круги символизма, однако ясно, что Гумилев нашел в своем мировосприятии место тем достижениям символизма, которые, как казалось ему в пору акмеистского "Sturm und Drang'a", уводили "в область неведомого". Тема приобщения к мировой жизни, звучащая в последних стихах Гумилева, усиливает мотивы сопереживания и сострадания и придает им общечеловеческий и одновременно глубоко личностный смысл. Гумилёв замкнул цикл жизненных исканий.
Огромный интеллектуальный багаж, накопленный Гумилёвым регулярными усердным чтением разнообразнейшей литературы, путешествиями, войной, общением с художниками, писателями, учеными, требовал отдачи. И Гумилёв охотно и радостно его отдавал. Он был, пожалуй, единственным русским поэтом в то время, признававшим «ученичество». Кого можно назвать учениками Ахматовой, Блока, Мандельштама? Зато о Гумилёвском влиянии на Николая Тихонова, Эдуарда Багрицкого говорили немало…
Младший друг, поэт, современник Гумилёва сказал о нем: «…В 1918-21 гг. не было, вероятно, среди русских поэтов никого, равного Гумилёву в динамизме непрерывной и самой разнообразной литературной работы… Секрет его был в том, что он, вопреки поверхностному мнению о нем, никого не подавлял своим авторитетом, но всех заражал своим энтузиазмом».
Далее http://www.stihi.ru/2016/12/12/2108