Серебро в ноябри утекает, нет срока у совести,
Длиннополых пальто не исчесть средь пустынных аллей,
Муза просится в дом на чернильные образы повести,
Ей привычней у сердца, за пазухой спится теплей...
Ей привычней, когда послевздошье вздувается венами,
Скальпель кожу рванет, окропя белизну медсестры,
Звуки канут в слова, жизнь очерчена белыми стенами,
А слова догорят, как ушедшего мая костры.
Кружит дни календарь, не случайный и даже не суженый,
Вдруг, приснившийся белою птицей в молчаньи ночи,
Я тебе напою свою песню, а голос простуженный
Сквозь века фотографий чужим языком говорит.