По причине неотвязной хвори
без поры, без времени старик,
проходя неспешно вдоль заборов,
он являл селу обросший лик.
Опершись одной рукой о палку,
он другою нервно потрясал,
словно на незримой балалайке
непереставаемо играл.
Говорил медлительно-невнятно,
подбираясь тяжело к словам.
Все же речь его была понятна
с полуслова местным пацанам.
Приносил он сказки и потехи
с робкою улыбкою добра.
Никогда ему камней и смеха
не кидала в спину детвора.
Окружённый этой детворою,
он про немочь забывал свою.
Чад своих родители порою
ревновали к деду духарю.
1980-е.