Почти романс
В Инферно мрачном вечные туманы,
(где кодекс беззакония – закон )
кумары от обмана до обмана,
и сон впадает в новый сладкий сон.
Шаманит неустанно иллюзорность,
дозируя дурманящий наркоз.
Сопит четвероногая покорность –
и слух ласкает ранний Берлиоз.
Все верят в наполняемость корыта.
И жизнь прекрасна даже на селе.
Здесь всякий подмастерье с Маргаритой.
У каждой Маргариты - по метле.
Начальники, загружены делами.
И всякий важный важного важней.
Но Понтии, ( Пилаты, лишь плащами)
по сути, беспонтовые вполне.
Наш белый вождь - в заокеанских далях.
Всея Инферно пан Абсурдовед.
Мы все штаны и жилы надорвали,
спеша за ним туда, где «божий» свет.
Во сне наш край - первейший пуп всех пу;пов.
Во сне мы множим значимость свою.
Mon cher ami, нас на*бали тупо…
С любых краёв – мы просто на краю...
... И дёрнул же нас чёрт перепроснуться…
Вы знаете, как я, наверняка –
нас ждёт сеанс стандартных экзекуций
и жёсткий пирсинг носа и пупка…
Мой друг, прошу Вас, не пишите вовсе!
Ну, будьте терпеливей и мудрей…
Тут всё одно - что клинопись, что морзе –
всю почту перлюстрирует Морфей.