Эрупция разъедала кожу твоих событий.
Дырочка на трусиках. Я заглянул в глазок.
Хромые охранники изошлись дерьмом. Маленькая девочка
швырялась фекалиями в священника. Сосед пукнул:
будто лошадь сдохла. Твоя ревность зигзагами
мешала дерьмо: будто бетономешалка цемент.
Бабочка коснулась поэтиного сердца. Трусики в говне.
Запах стоял такой, что слезились тысячи глаз.
Собаки выплёвывали жёванные носки. Обратный кайф
вывернул дилдо наизнанку. Трейдер блеванул на клавиатуру.
Я бродил по внутреннему миру твоих канализаций.
Чиновник с жопьей головой наступил на собачье говно.
Большая жратва: срали и срали. Краля, задрав кринолин,
подтиралась букетом. Толпа присела и заорала: хотим жрать.
Жених опорожнился в декольте невесты. Дерьмо. Дерьмо.
Дерьмо. Мордой, мордой да и в говно! Пушкин упал на снег.
Дождь стекал по улице и жижи дерьма наполняли площадь
резервуара. Крошка сын к отцу пришёл и сказала кроха:
"Что такое хорошо? И что такое похуй?" Офис-менеджер заорал так:
будто в его простату засунули пять айфонов SE 64GB . Бизнесмены
как свиньи с яблоком держали во рту пачки денег, то взвизгивая,
то похрюкивая. Я насыпал гору денег, измазанных дерьмом, облил
бензином и поджог.