Около четырех часов утра тишину церковного двора нарушила песнь:
«Христос воскресе из мертвых,
Смертию смерть поправ
И сущим во гробях живот даровав!»
Чета Небываловых: Николай Дмитриевич, Нина Ивановна и их сын Василий - дружно стояла у самых ворот. Услыхав пасхальную песню, глава семьи подумал: «Ну, наконец-то запели. Каждый год тянут службу, как резину. А я, простой человек, стой и жди, изнывая от голода и холода. Еще чуток подождать, еще чуток ». К слову, Николай Дмитриевич не особо религиозный человек. Он бывало и на службу пойдет, и молитву почитает. Да, только как станет вслушиваться в песнопение , так и не разберет ничего. Из всех слов понимал он лишь «Аминь» и «Господу помолимся». Остальные завывания батюшки из-за сложности церковного языка Николай Дмитриевич не мог разобрать . Потому мужчина и вовсе перестал богослужения посещать. Более того в сердце затаил обиду, за сложность речей Господних.
Нина Ивановна, услышав песнь, начала раскладывать принесенную снедь на газетку: кулич, яйцо, соль. Но на этом потребность в освещенной пище не иссякла. Заботливая мать семейства достала котлеты, колбасу, сало и цельную запеченную курицу. Воткнув в кулич свечу, женщина подожгла ее. Нина Ивановна была взволнована. Но не светлым праздником воскрешения, а тяжелыми мыслями, что не давали покоя. «Положить или не положить?» - задавалась Шекспировским вопросом женщина. «Соседка Галя говорила, что в прошлом году ЭТО посвятила, и благосостояние ее сильно улучшилось. Может и мне попробовать. Но неудобно. Люди что скажут? А впрочем, что мне до людей. Возьму и освящу».
- Христос воскреси! – кричал батюшка вдалеке.
-Воистину воскреси! – отвечала толпа.
Пока Нина Ивановна испытывала терзания совести, Николай Дмитриевич разглядывал содержимое, вынутое из корзинки. И по сторонам смотрел, сравнивая у кого еды больше. « О, Михалыч то, гад водку притащил. А Петрович водку, и вино, болгар хитрый. Все освятить хочет. А моя? Говорил же, давай коньяк возьмем. Так нет, видишь ли, библия ей не велит . Тьфу ты, тоже мне закон вселенский - библия. Там же не сказано, что коньяк нельзя святить» . Голодные мысли гнали Николая Дмитриевича дальше по газеткам. Настроение мужчины было подпорчено месяцем строгого поста. Не то чтобы глава семейства испытывал воодушевление к разному роду церковных воздержаний. Но такую любовь питала Нина Ивановна. А потому наотрез отказалась готовить мясо. Николай Дмитриевич, как мог, перебивался втихаря яичницей, но без мяса было туго. А мясо надо было с начала зарезать, ощипать, осмолить на газу, вынуть требуху и уж потом готовить. А мужчина весь этот унизительный его достоинству ритуал никогда лично не делал.
«Ох, свинина копченная у Федьки лежит. Эх, сейчас бы этой Федькиной свинины да под Петровича водочку, вот это был бы праздник» - облизывался Николай Дмитриевич.
-Христос Воскреси! – кричал батюшка.
-Воистину воскреси! – отвечала толпа.
«Нет, ну все же положу, - продолжала философствовать Нина Ивановна – « … или не положу. Ну, сказано в писании, мол яйцо да пасху святить, а о другом ни слова. Да и запретов на этот счет там нет. Да и были бы. Галька то вон посвятила и радуется. Добра нажила за год и все благодаря этому. Нет, положу. Невзначай… между яиц спрячу».
Сын Василий же стоял в сторонке, поглядывал сонным взглядом с некой отрешенностью и непониманием на длинную змею полыхающих свечей. В голове роился один вопрос: «Какого, спрашивается, Христа ради, мы все здесь в четыре утра собрались. Вот это людям делать нечего. А ведь было бы очень не плохо в постели лежать». Подобная мысль появилась в тот самый момент, когда Николай Дмитриевич пытался пинками разбудить отпрыска и заставить его пойти в церковь.
Вопреки обиды на церковь, глава семьи обожал окончание всей этой коллизии. Когда придя домой семья садилась за стол и разговлялась, если конечно можно так назвать безумное поедание всего, что было наготовлено на протяжение нескольких дней. Ели так, будто завтра снова в пост.
-Христос воскреси! – закричал батюшка совсем рядом.
-Воистину воскреси! – отвечала ему чета Небываловых.
В тот момент, когда отец Иоанн потянулся к ведру со священно водой, силясь разминуться со своим животом, Нина Ивановна быстрым движение достала из кармана заботливо сложенные пополам и перетянутые резиночкой деньги. После чего положила их между крашенок.
Батюшка сначала окропил еду, вместе с тем и затесавшуюся пачку денег, а потом щедро оросил чету Небываловых.
«Ну все теперь то дело пойдет. Теперь и холодильник, и телевизор новый купим. Теперь пойдет, Гальке то поперло и нам попрет» - думала Нина Ивановна, быстро складывая освященные продукты в корзинку.
-Христос воскреси! – кричал батюшка.
-Воистину воскреси! – отвечала толпа в конце очереди.
- Нина давай бегом продрог весь, еще и водой окатил, как из ведра, - причитал Николай Дмитриевич, мечтая о копченой свинине, что ждала его дома.
-Бать, так вода из ведра и была, - хихикнув, подметил Василий, за что получил подзатыльник.
-Да идем, уже идем. Васенька бери корзинку.
На что Вася недовольно цыкнул и вяло потащил корзинку к выходу, мечтая о мягкой подушке.
На прощание Нина Ивановна окинула высокомерным взглядом длинную вереницу таких же семейств, которые еще стояли в очереди за благодатью.
-Гляди Коля, на этих людей. Водку притащили, вино. Совсем стыд потеряли, такое святить, – возмутилась Нина Ивановна, взяла Николая Дмитриевича под руку и подумала: «Воистину воскреси!»
.