Летал я в этот космос, было дело...
Сперва нас было трое в МКС,
Потом американка прилетела,
А с ней и экспедиции - конец.
Кружили мы, считай, уже полгода;
Бортинженер Ашот Габриэлян,
Японский штурман Юка Хакимода,
Я- командир, три нации землян.
Она была космическим туристом,
Обязанности - "ничего не трожь!"
Всего пять дней, они промчатся быстро,
А там и приземление... Ну что ж,..
Вошла, в улыбке обнажила зубки,
И замер в невесомости Ашот.
Он на Земле - то не пропустит юбки,
А тут такой большой рабочий рот.
Габриэлян парил, роняя слюни,
А те, не падая, блестели как слюда.
Ашотик знал - американка "клюнет",
Я не придал всему значения тогда.
Он пригласил ее к себе на тюбик супа
И поволок, ликуя, в пищеблок...
Тут громкой связью вызвали из ЦУПа.
Я доложил: "На станции все ОК!"
Корабль трепало странною болтанкой,
Менялся курс то по дрова, то в лес.
А где Ашот? И где американка?
Что за вибрация такая, наконец?
...А те заняли склад, нашли же место!
Я только понял - экспедиции каюк,
Когда японец в космос в знак протеста,
Надев скафандр, вышел через люк.
Бортинженер с валютной интуристкой
Любились всласть, не ведая беды.
Поставив этим нас на грани риска -
Погибнуть запросто без пищи и воды.
...Японец медитировал за бортом,
Расставив из созвездий "сад камней".
А я один, голодный, злой и гордый,
Без сна, вручную, вел корабль пять дней!
Очнулся где-то на Земле, полно народу,
Выносят нежно из отсека на руках,
Меня, Ашота, астронавтку, Хакимоду.
...Ашота я бы вынес на пинках...
Все засекретили. конечно, как иначе,
Такой скандал - ни звезд, ни орденов.
Чтоб лишнего мы не болтали, значит,
Нас - по психушкам, вроде дураков.
Сейчас-то я практически здоровый -
Не вяжут руки, колят, но - не бьют.
И комплектую экипаж, втихую, новый,-
Вот, кстати, Армстронга в палату к нам ведут.