«Сынок, вставай. Уже 8 часов. Пора в магазин идти, очередь занимать за молоком. На столе рубль возьми». Так, уже целый год, начиналось моё субботнее утро. Младшая сестрёнка Наташа подросла, и мама каждый день варила ей каши. По субботам уроков в школе не было, поэтому утренние походы за молоком стали моей святой обязанностью. В это темное и холодное декабрьское утро градусник на окне показывал минус 22. Я нехотя надел штаны, пальтишко с цигейковым воротничком, кроличью шапку, дерматиновые сапожки, взял трехлитровый эмалированный бидон и вышел на улицу. Чистый, морозный воздух с разбегу обжег мне щеки и ноздри, разогнав последние остатки сна. Небо было по особенному ясным, и рядом с Большой Медведицей я нашел «свою» маленькую розовую звезду, посмотрев на которую, еще раз загадал желание на Новый Год и не спеша побрел к магазину.
Магазин находился рядом с домом и носил красивое и незамысловатое имя «Азык-Тулик»*, хотя все называли его «Наш». Он конечно числился вовсе не за нами, а за государством, но жители района считали его своим. Когда в других магазинах города в продаже отсутствовала, к примеру, колбаса или «сгущенка», а в «Наш» вдруг случайно завозили, необычайная гордость за эти обстоятельства одолевала жителей соседних домов.
Народ потихоньку собирался на заднем дворе магазина, очередь всегда формировалась на улице, так как маленький магазин не мог вместить всех желающих купить молоко. Заняв очередь пятнадцатым, я зашел внутрь – купил булку белого хлеба за 20 копеек и за 15 копеек жвачку нашей кондитерской фабрики, которую мы любя называли «сыгызка». Изготавливали жвачку, судя по всему из качественного каучука, следовательно, жевать её нужно было осторожно. В отличие от каучука, зубные пломбы в те времена не отличались высоким качеством, поэтому жевание «сыгызок» с последующим выпадением пломб, доставляло немало хлопот стоматологам города.
Змейка очереди постепенно росла, в кармане оставалось 65 копеек, а вскоре приехал грузовик с молоком. В этот день привезли 10 фляг, в каждой по 36 литров. Любил я в те времена решать задачки, и до того как пришла продавщица в белом фартуке, валенках и литровым черпаком, выполнил не хитрый арифметический расчет. Если каждый покупает по 3 литра, то моя очередь подойдёт уже ко второй фляге, а соответственно сестренка сегодня без молочной каши не останется. Но здесь в мои расчёты всегда вступало новое исходное условие «Участники ВОВ обсуживаются вне очереди!». Да, эти милые старички, всё это время сидели в своих квартирках на кухне, смотрели в окошко, ждали и тихонько курили, боясь разбудить домочадцев. И вот, пока счастливчикам наливали первые бидоны, к магазину стягивались первые взводы (правдашных и не очень) участников ВОВ. В очереди начинались волнения…
«Давайте хоть через одного пропускать!»
«Петрович, да какой ты участник?! Ты же мой ровесник, с сорокового года. Ты что, с 5 лет партизанил?!» - кричала Валентина Ивановна, инженер отдела кадров трикотажной фабрики, увидев, как наладчик швейного цеха Леонид Петрович Наливайко, показывал всем корочку «Участника ВОВ».
В итоге, по новым условиям задачи, был я уже на 38 месте, и вероятность купить молоко сместилась теперь к четвертой фляге. Но шансы на молочную кашу оставались по-прежнему высокими. 38 место в очереди вдохновило меня не только на арифметику, но и на стихосложения и я принялся рифмовать:
«1 место – у лучшего боксера.
2 место – у серебряного призера.
3 место – у бронзового атлета.
38 место – боковое, у туалета».
Почему-то в этот момент 38 место в очереди представлялось мне таким же неуютным, как место в плацкартном вагоне поезда Оренбург-Свердловск. Хотя в Стране вечных очередей, купить и такое место было счастьем.
Очередь шла медленно, взводы участников прибывали, жители района вели беседы:
«Слыхали, водка-то скоро сильно подорожает!
Да Вы шо! Нужно срочно пару ящиков купить, у племяша свадьба в мае.
В Старом Городе в "Мебельном" румынские стенки «выкинули».
А в "пятнадцатом магазине" холодильники завезли.
У училки-то нашей – Татьяны Николаевны, сына в армию забрали. В Афганистан, война говорят там.
Ой, ты батюшки!»
И представлял я, что когда вырасту обязательно пойду служить в армию. В Афганистан, на войну. А если останусь живым, то потом мне дадут корочку «Участника» и когда я стану дедом, буду без очереди покупать молоко внукам. Простояв два часа на морозе, эта мысль в том момент мне казалась вполне разумной.
Так, незаметно расширяя свой кругозор, упражняясь в решении задач и сочиняя стишки, подошла и моя очередь. Расчеты оказались верными, на четвертой фляге, тетя Люба наливала мне бидон молока и справлялась о здоровье родителей и сестрёнки.
До подъезда оставалось не больше 50 метров и здесь случилось событие, которое не позволило так быстро закончить эту историю. Перед домом была хоккейная коробка. Я разбежался, как делал всякий раз, возвращаясь со школы, и стал скользить в своих дерматиновых сапожках по льду. Но что-то пошло не так – кувырок; кроличья шапка улетела к хоккейным воротам; бидон взлетел на высоту второго этажа и звонко, словно колокол, грохнулся на каток. От бидона откололась эмаль, оставив на крышке «рану» – черную щербинку. Молоко аккуратной круглой лужицей растеклось по льду. Мгновенно, с подвальных люков выбежали три кота и принялись завтракать. Как говориться: «Всё коту под нос!». Что делать и кто виноват? Ответы на эти вопросы из школьной программы нашлись неожиданно быстро. Виноват конечно сам, но никому не слова, нужно возвращаться в магазин. Однако в кармане оставался лишь пятачок и на три литра молока этого явно не хватало. Вспомнил – дома в столе у меня лежал Олимпийский рубль, который я хотел у соседа Кольки обменять на набор марок про космос. А потом с остальной коллекцией положить в альбом который загадал на Новый Год. Шансы на альбом ещё оставались, если Дед Мороз не подведет, а вот с Колькиными марками придётся повременить.
«Сынок, ты уже пришел? Молока купил?»
«Нет, ма. Ещё в очереди. Сегодня народу много. Руки замерзли, а я варежки забыл»
Взял варежки, заскочил в свою комнату и достал заветный рубль.
В очереди было человек 20, оставалось 2 полные фляги. По расчётам должно было хватить.
«Серёжа, а что ты опять за молоком?» - спросила тётя Люба, второй раз, за утро, наливая мне полный бидон.
«Да, тёть Люба, у нас соседка приболела, попросила молока купить» - быстро нашёлся я с ответом.
«Молодец! Помощник!»
Домой я возвращался очень осторожно, крепко сжимая в руках ручку бидона. Коты во дворе не спеша заканчивали завтрак, догрызая последние остатки замерзшего молока…
*) Азык-Тулик (в переводе с казахского) - продукты