Печаль и грусть, и небо разорвано звёздами,
И сердце штормит, как живой океан.
Это было когда-то, но не стрелами ранили,
Эти раны зажиты, но болит очень шрам.
И туман, решетом, процедил молоко над восходом,
И рассеял ту боль в предрассветной заре,
Так болели все раны, как будто в утробе
Кипятком облили и живьём сожгли на костре.