Распластались в аллюре гнедые
И, свинцовый презрев хоровод,
Ковыли прочертили седые.
Верхний Дон, девятнадцатый год.
Лютым ветром задуло станицы.
В куренях, где клинки наголо,
Перекошены злобою лица,
Красным стало к утру полотно.
Будь ты проклят, сарынь неродная!
Огрызнулся огнём револьвер.
Брат икону с обрыва кидает
И срывается с места в карьер.
Пуля-дура, кто скажет иначе?
Выстрел грянул. В пожухлой траве-
Младший брат. Мать-старуха заплачет.
Кровь сочится. Дыра в голове.
По амбарам – полова, да ветер.
ПахотА зарастает травой.
По-над Доном закат также светел…
Коль простишь, сохрани, Боже, мой…