Был зимний вечер и трещал мороз.
Лежал в снегу бродячий тощий пёс.
Поникло ухо, порваны бока,
Потрёпанная шкура лишь слегка
Скрывала обтянувшийся скелет.
Казалось, что в собаке жизни нет.
Прохожие спешили кто куда.
Замёрзший пёс – такая ерунда!
Шла девушка, шептала: «Сволочь. Дрянь!»
Жить не хотелось. Но собаку жаль.
Погладила и подняла: «Пойдём».
Тихонько доплелись, зашли в притихший дом.
- Входи-входи. Потом с тобой решим,
Забытым будет кто, а кто любим.
Там разберёмся… Но сначала –
Еда и кров, и обработать раны.
Щипала перекись, щипала и зелёнка,
Но отходили понемногу корки,
И ужин, поделённый на двоих,
Был вкусен. Пёс поел и стих.
Заснул. Лишь вздрагивали лапы…
Он утром не хотел идти за двери.
Он брёл хромая и не очень веря,
Что утро не развеет тёплый сон
О том, что он не умер, что спасён.
А снег искрился от свершившегося чуда.
Катались дети на горе у пруда.
Деревья в инее стояли хороши.
Шли рядом две спасённые души.