И комната доподлинно пуста,
Но шторы распахнуть не хватит силы,
А пальцем ткнешь - польется темнота,
Как водкой разведенные чернила,
Затопит все - огни и голоса.
Закрой глаза, не поминая черта,
Но чуть откроешь, возникает сам
Пейзаж, что оказался натюрмортом.
Скопленья книг в зевающих шкафах
И фото в тонкой рамке деревянной,
Как ссылка на картонный артефакт,
Потерянный, а значит, безымянный.
Из всех томов ты выберешь один -
Не трогай тот, где Гоголь прячет Вия.
Бумажный мир дымится впереди
И угольками делится своими.
Но строчки, слипшись, плотно неясны,
А образ чем светлей, тем бесполезней.
И Мандельштамма вирусные сны
Не вылечат закадровой болезни.
Ты одинок, как незабитый гвоздь,
И гибнет звук в прерывистом дыханьи.
Лишь лунный блик нащупывает ось
Сквозь заоконный призрак мирозданья.
Шагни в огни, мерцающие в такт,
Переверни страницу древней двери,
Миры, как ксерокс, множит чернота
Прошедших дней, застрявших в интерьере.