За день изрядно снега намесив,
как в донный ил ложатся караси
в какой-нибудь ложбинке дна лимана,
так я врастаю в лежбище дивана,
мечтаю, чтоб звонок не голосил
восторженно: – Вставай, настало утро!
А куча дел, играя в кама-сутру,
не закружила до упадка сил.
Мечтать не вредно, кто бы возразил.
Шлифует окна лунный абразив
и сон: – Адью, прощайте, полнолуню!
Ты не крутись ужом, не вешай нюни
и тишине напрасно не дерзи,
рассвету в темноте сидеть недолго,
ищи в ночной копне свою иголку,
а спать - ни-ни, и даже не проси.
Читаю зиму в книге за окном,
старается сердечный метроном
ударами отсчитывать минуты,
созвездия не спящим подмигнут и
уводят за собой в небесный дом
придумывать бредовые сюжеты,
что ты вздыхаешь тихо рядом где-то
в созвездии не гаснущем одном.