Две тысячи пятый

Светлана Моисеева 5
Далёкий, но близкий две тысячи пятый.
Среди чуть присыпанных снегом могил
Он болью недавней от давней утраты
На мраморе чёрном навеки застыл.

Я молча стою с ярко-красным букетом,
На столик-грибок мандарин положив.
А папа, наверное, видит всё это
И знает о том, что по-прежнему жив,

Что правнучка Ксюша на крепеньких ножках
Стоит и вот-вот по квартире пойдёт,
Что старый Пушок всё скрипит понемножку,
Встречая тринадцатый свой Новый год.

Далёкий, но близкий две тысячи пятый,
Нам жизнь разорвавший на «после» и «до»:
Какие бы мы ни нашили заплаты,
Не станет от этого новым пальто...

Стеклянной лампадки неяркое пламя.
На зеркале мрамора – папин портрет.
Уйдя навсегда, он по-прежнему с нами.
Вот только ему не прибавилось лет…