Мне снился маскарад, чужие лица,
И этот неулыбчивый сонет,
И на затоптанном снегу наш след
В убогом облачении столицы.
У совести, мой друг, глаза тигрицы.
Хоть в нашем сердце ее больше нет,
Суровый укоризненный портрет
Пусть в эту ночь тебе и мне приснится.
Всё умершее в чем-то еще живо,
И душит мертвая любовь тоской.
Тоска и боль – вот ей альтернатива.
Но снег и время нам сулят покой.
И с полки то ли Будда, то ли Шива
нам мудро машет глиняной рукой.