Когда и нем,
и воск налит мне в уши,
когда теряю смысл и коды слов,
беру сапожный крем,
перо подушек, груши,
кору дубов,
чтоб стон мой вышел глуше...
Чтоб был, как змей в крутые холода -
под камнем в уголке, забытой вещью в ящике
и пылью дальней полке.
Сквозь пальцы пусть течёт вода
и щёлкают у Бога в руках костяшки суток...
Не место в них нарыву за щеку',
стальной иголке,
воткнутой в желудок
весёлым сытым временам глухим...
Тогда зачем язык мне?
Зачем мне смысл и коды слов?
И тексты от камней,
и шёпоты ветров?
Зачем огонь, который разум сушит,
кровавит язвами, тревожит жалом спицы?
А это Бог мне возвращает душу
птицы.
Зачем? Неведомо. Ему - игра.
Мне - боль. Так мелят жернова
когда их оси мельницы вращают...
Прошу, пусти,
а Бог не отпускает.