За Андрюхой пришли на рассвете.
Взяли тепленьким, в нижнем белье.
"Одевайтесь,- сказали,- поедем.
Ожидайте", -сказали семье.
Шесть допросов, две очные ставки,
Не запомнил ни лиц, ни имен.
К делу шили все новые справки,
И, как дышло, вертели закон.
Адвокат говорил при свиданьи:
"Сознавайся, мол, выбора нет,
Есть свидетель того, как ты в бане
Сел на некий газетный портрет.
И еще есть улика - газета,
Уличает пятно со страниц,
Экспертиза докажет, что это,
След, бесспорно твоих, ягодиц".
Прокурор на суде при наградах
Высшей меры просил, не шутя:
"Так, мол, каждый начнет голым задом
Издеваться над ликом вождя!
Мол, преступник из неисправимых",
Суд принял во вниманье семью,
И на черной скамье подсудимых
Его вмиг подвели под статью.
Но добил прокурор, мол: "Такие
В светлом будущем нам не нужны..."
И Андрюхе года молодые
Пресекли у тюремной стены.