Перевод с марийского Александра Коренева (1920-1989)
Не раз меня вдаль провожала семья
По этой дороге, - и пыльной, и талой.
Дороже всего мне родная земля,
Рысцой убегающий мерин наш старый.
На дровнях –
Уж так повелось в старину –
Пускались мы в путь через взгорья и реки.
По этой дороге давно на войну
Уехал отец на стонавшей телеге.
Загадкой прощальный был разговор.
Он маме сказал:
«Держи всё построже…
Ведь с грязной душой схож запущенный двор,
Пройдя, норовит плюнуть каждый прохожий…»
В сердцах на глаза он надвинул картуз,
Чтоб скрыть от людей всё, что душу тревожит, -
Что сам не увидит, как дети растут,
Что сам о хозяйстве подумать не сможет.
И наш недостроенный дом на поля,
На эту дорогу в тумане далёком,
Как череп былинного богатыря,
Глядел неживыми глазницами окон.
Отец не велел мастеров нанимать, -
Вернусь, мол, дострою с любовью и толком.
И карточку скомкал, чтоб напоминать
Она не могла об отсутствии долгом.
А небо горело пожаром войны.
И вот мы письмо получили вскоре…
Края извещения были черны…
И мама губу закусила от горя.
Но сжалось в кулак сердце моё!
«Не верь, он вернётся…» -
Мне мама сказала.
Дохнуло на нас, как могила, жильё,
И молния на небе петли свивала…
Надежда похожа на столб верстовой,
Что рухнул…
А путь впереди без предела…
Но вдруг ты обрадован – все за спиной!
Свободно вздохнули:
Война отгремела!..
Война отгремела…
Но облик отца
Припомнить сегодня уже нелегко мне.
И вместо его дорогого лица
Лишь чёрный картуз над глазами я помню.
Но твёрдо глядел он из-под картуза,
Как долг, принимая солдатскую участь.
Пусть – в горле – комок…
Пусть закроешь глаза –
Прожжёт твои веки слезою горючей…
Трусит лошадёнка.
Нет думе конца.
И, школу увидев, я еду потише.
Как славно, что школа стареет с крыльца –
Знать, много протопало здесь ребятишек.
Пусть доля сиротская их обойдёт,
Пусть дней не узнают холодных, голодных.
Мы славим того, кто погиб за народ,
Но жить для него – достославнее подвиг.