Хрипит, как заведённый граммофон,
я слушаю – голубка, клоунесса.
Но цирк внутри меня опустошён,
не виден за дыханьем занавесок.
Под купол канареечных небес
душа растила крылья и стремилась,
а падала мучительно и без
единственного истинного смысла.
Ошейник и короткий поводок
в диаметре очерченной арены,
где музыки блестящий поплавок
колышется направо и налево.