Приблудилась под вечер сука,
завиляла, хитрюга, хвостом,
облизала лицо мне и руки,
закатилась, играючи, в дом,
по-щенячьи, скуля и воя,
припадая на левый бок,
растревожила в сердце такое,
что забыть я так и не смог.
Её гладил, и шерсть лезла
на давно не крашенный пол,
как оставленные надежды
посреди городов и сёл
на дорогах и малых и длинных,
меж знакомых и чуждых лиц.
- Спи спокойно, ничейная псина,
положи свою морду ниц.
Утром двери тебе приоткрою:
поищи, кто ещё тебе мил,
убежишь, а я волком завою
вспоминая, что прежде любил.