Затем на подушке, уложен в тёмную кровь,
лежал затылок одной белокожей.
Солнце бушевало в её волосах,
лизало лучами вдоль ей светлые бёдра
и преклоняло колени вкруг побронзовевшей груди,
не опалой ещё от тяжести деторожденья.
Nigger подле – подковой лошадиный удар
проломил ему лобную кость, вдавив вместе с глазами –
буравил двумя пальцами своей грязной левой стопы
лежащей белое Ушко.
Но она спала как невеста: на краю счастья первой любви,
пред началом множества вознесений в небеса на струях
юной горячей кровИ.
Затем ланцета лезо тонуло в её белой шее, набросив ей
текучий пурпУрный фартук на бОк.