* * *
Загадок много сердцу и уму,
А жизнь и непонятна и прекрасна,
Но то, что непонятно никому,
Для Водолея на восходе ясно.
И два крыла мой ангел распростер
Над Девой, осторожной и разумной,
Но, несмотря на солнечный простор,
Там где-то сторожит меня безумье.
Я – лунный Скорпион и потому
Так на душе печально и тревожно,
Но то, что невозможно никому,
Для Скорпиона лунного – возможно.
Смеётся Дельфин над пучиною вод
То золото, то серебро отражая,
И кружится медленных звёзд хоровод –
Вот всё, чем на свете жива я.
* * *
Чем гордится вершина в своей красоте,
Белизне, хрустале, непорочности,
Привлекает сердца, потакает мечте? –
Ощущеньем величья и прочности!
Чем она покоряет не споря? –
Высотою над уровнем моря.
Чем же может гордиться тогда человек,
Обретая себя в невеликий свой век,
Возвышая себя над толпою? –
Только тем, что достигнет душою,
Ошибаясь, молясь и не веря, –
Высотою над уровнем зверя!
* * *
Обычай бытует старинный
Среди суеты –
Нам руки целуют мужчины
И дарят цветы.
И будит забытые чувства
Неспешный наклон головы,
Какое простое искусство
Утратили, видимо, мы.
Томительных будней отклик
Баюкает нас,
И женский пленительный облик
Не радует глаз.
Но теплится смутно надежда,
Неяркая, как перед сном,
Что женщина станет, как прежде,
Святынею, а не борцом.
И снова вернется любовью,
Надеждой и верой,
И станет опять в изголовье,
Как – до нашей эры.
И жеста того возвращенье,
Хоть ныне слепы и глухи,
Быть может, дарует прощенье
За прошлые наши грехи.
* * *
Мне радость не к лицу,
И не к лицу печаль,
Хоть с ангелом танцуй,
Хоть демона встречай.
И не к лицу мне спесь,
Унынье или страх
На поезд не успеть,
Остаться в дураках.
Напрасно я ищу
Всю жизнь своё лицо,
Богам рукоплещу,
Чураюсь подлецов.
Нам всем к лицу любовь
И мудрости покой.
А что, в конце концов,
Важнее под луной.
* * *
Я всегда выбирала пропасть,
Чтобы было, где запропасть.
Я всегда выбирала скорость,
Чтоб взлететь, но сперва упасть.
Я всегда выбирала море,
А не озеро или ручей.
Я всегда выбирала горе,
И тебя, если ты – ничей!
* * *
У каждого свое предназначенье,
Поэтому нам не понять друг друга.
Ведь у воды значение – теченье,
А у горы – быть выше, чем округа,
Смеется солнце, землю согревая,
А ветер освежает наши лица,
И истина, наверное, простая
Не в том, чтобы понять, –
А породниться,
Став родными друг другу
Не по крови – по духу.
ПРИРОДА
Природа вся живет одним мгновеньем,
Сейчас светло, а после будет ночь.
Подует ветер, легкое движенье
Погонит земли друг от друга прочь.
Проходит солнце, звезды, все проходит
По небу – от земли и до воды,
И в океане времени две хорды
Лишь только раз пересекут следы.
* * *
Не заметив – пройти над пропастью,
Опрокинуть случайно яд,
Никогда не помнить о возрасте,
Но запомнить случайный взгляд,
Мимо тёмных скал по фарватеру
По наитию проскочить, –
Не всесильна молитва матери,
Надо промысел заслужить.
* * *
Во многом знании лишь многая печаль,
Как хочется назад, к воде и ветру,
Где никого и ничего не жаль,
И только время вместо километров.
Но не могу уплыть за горизонт,
Мне Бог не дал такого чуда – растворенья,
Как растворяется в крови озон,
А жизнь – в ее мельчайших мгновеньях.
Тяжелой плотью я плачу за свет,
Который мне однажды подарили...
Горячей кровью пишется завет,
Что, может быть, когда-то станет былью.
* * *
Как же дорого я заплатила
За возможность остаться собой!
Где нашла в себе волю и силы,
Чтобы справиться с этой бедой?
Не сумела найти свою стаю,
Перебили моих лебедей,
В синем небе бесследно растаял
Голос боли и муки моей.
Милый Андерсен, сказочник датский,
Ты, наверно, и сам был таким…
Я давно бы могла догадаться,
Что за это и был ты любим.
* * *
Когда поставишь точку,
Всё станет очень точно.
И не на что надеяться,
И не о чем мечтать.
Шаг вправо или влево
Становится проблемой,
И можно только ползать,
А хочется – летать.
* * *
Душа моя живет на грани,
Вне времени и расстояний,
Условностей или условий,
Границ, таможен и сословий,
Как трудно мне за ней тянуться,
Как не пролить воды из блюдца,
Налитого под окоём,
Сухой остаться под дождём
И справедливой перед всеми,
Наверно, проще быть растеньем
И даже птицей на скале,
Но человеком, на земле...
* * *
Зачем нам светлый разум
И нежная душа,
Когда мы раз за разом,
Спеша и мельтеша,
Бежим набить утробу
И подсластить грехи,
И лишь у двери гроба
Смиряемся, тихи.
И начинаем думать,
Зачем всё это нам,
Ложится отблеск лунный
По скошенным полям.
И новое свиданье
Уже не за горой,
Как новое страданье,
А вовсе – не покой.
* * *
Я падаю вниз головой,
Потом лечу, раскинув руки
И чувствую – меня вот-вот
Подхватит ветер на поруки.
Как трудно оторваться от земли,
Себя доверить прихотям природы,
Где ветры буйные метут вдали,
И низвергаются по скалам воды.
Но если нет под сердцем ничего,
И шар земной тебя уже не держит,
Доверься милосердию ее, –
Своей последней, в сущности, надежде.
* * *
Живи, мой друг спокойно и свободно,
Лишь пройденный тебе понятен путь.
Возможно обмануть кого угодно,
Но Бога невозможно обмануть.
Быть порядочным и казаться –
Совершенно разные вещи,
Только Бог различает это,
И поэтому он – Господь.
«Бог поможет и Бог простит,
Бог рассудит и Бог осудит», –
Что узнала из мудрых книг,
То давно уже знают люди.
* * *
Никак не справиться с доверчивостью,
Сидит во мне, как зуб в десне.
Не то, чтоб обольщалась нечистью,
Ведь все – родными были мне,
Кто пользовался этим качеством
Моей души. Но видит Бог,
В том, что нам кажется чудачеством,
От слова «чудо» – первый слог.
* * *
Не сравнивай меня с другими,
Я просто из другого теста,
Пускай ношу я то же имя,
Мне не найдется рядом места,
В обычные не лезет рамки
То, что случается со мною,
Из пешек попадаю в дамки
И снова пешкою простою
Я начинаю путь обычный,
Чтобы опять с него уйти.
Не улыбайся мне привычно,
Дай лучше дух перевести.
Ни приручить, ни прикарманить
Не удавалось никому –
Цыганской страстью душу манит,
Чужая я в любом дому.
Нет бесприютней человека,
Сама себе я – тать и вор,
Меня б казнили в прошлом веке,
А раньше – бросили б в костер.
* * *
Жизнь состоит не из часов и дней,
Недель и лет, веков, тысячелетий.
Жизнь состоит из вспыхнувших огней
И памяти, хранящей вспышки эти.
* * *
Идеалы должны быть поддержаны,
как бы там ни было, иначе победит
посредственность
Серен Кьеркегор
Кто-то должен шить знамена,
Чтобы они трепетали на ветру!
Кто-то должен драить медяшку,
Чтобы она сияла на солнце!
Кто-то должен говорить громкие слова,
Чтобы достучаться в сердца людей!
Кто-то должен отдавать за это жизнь,
Иначе всё это бесполезно!
Ведь жизнь дана лишь для того,
Чтоб было что отдать за веру!
ВЫБОР
Ген убийства, воровства или обмана,
Что сумел укорениться за века,
Не болит, не кровоточит, словно рана,
Он привычен и удобен, как рука.
Как клеймо на лбу, не виден он владельцу,
Но заметен окружающим его, –
Нет на свете ни добра и ни злодейства,
Только выбор, больше нету ничего.
* * *
Никогда уже не спеть тебе, как раньше,
Не избавиться от мелочных забот,
Даже, если отойдешь на шаг подальше,
Тот настрой уже обратно не придет.
Не вернется шелестящий запах сена,
Ощущение простора, стук дождя, –
Ты не сможешь заплатить такую цену,
Что однажды – без раздумий и шутя.
* * *
Вот упадет на землю дождь,
Случится лунное затмение,
И всё, чего так страстно ждёшь,
Изменит вдруг своё значение.
Не нужен станет белый свет,
И черный хлеб не будет нужен,
Раз не с кем разделить обед
И некому отдать свой ужин.
И только молния во мгле,
Сверкнув последним откровеньем,
Покажет путь твой на земле
В твое последнее мгновенье.
* * *
Я живу на краю судьбы,
Это – странное ощущенье,
Жду не радости, а беды,
И креста, а не – воскресенья.
В этой горечи свой резон,
И свое ощущенье бога,
Попадает с ним в унисон
Почему-то всегда – тревога.
Благодарна ему за все
И стезю свою не нарушу.
Радость – сахар, а горе – соль,
Только боль очищает душу.
* * *
Есть птицы, я не помню их названья,
Которые не терпят тесноту,
И все свои любовные свиданья
Проводят в поднебесье, на лету.
Еще есть птицы странные – пингвины,
Которые, уже перед сближеньем,
Раскланиваются, изогнувши спины,
Выказывая страсть и уваженье.
Глухарь токует и танцует цапля,
Дельфин кругами ходит по воде,
А мы не ценим этот дар ни капли,
Не постигая тайны в суете.
Но прикасаясь к чуду мимоходом,
Потом напрасно проживаем годы.
Не зря нам от любви прихватывает горло,
Чтоб были перед ней –
благоговейны и безмолвны.
* * *
Дружелюбие и душевность,
Доведённые до ума,
Почему-то теряют нежность,
Почему – не пойму сама.
Польза убивает красоту,
Дружбу убивает и надежду.
Чувствуя наживу за версту,
Примеряет нужную одежду.
И улыбку клеит на губу,
Создавая суррогат любовный.
И ворует у тебя судьбу
Тихо, незаметно и проворно.
* * *
От человека происходят
Медведь, лиса и обезьяна,
Когда круг жизни не выходит
За рамки собственного плана.
Но первобытны племена,
Ведущие от них историю,
Где человеку суждена
Тропа, которая проторена.
Ведь только на пределе сил
Творит природа совершенство,
И в подсознании застыл
Тот переход, как миг блаженства.
Никем не сделан человек, –
Сам создает себя из праха,
И переходит в новый век,
Рванувши на груди рубаху.
* * *
Как хорошо, что мы не видим
Другую сторону луны,
И часто на судьбу в обиде
Лишь потому, что не видны
Её подводные глубины,
Хитросплетения узлов, –
Там не кораллы и рубины,
А неизвестный нам улов.
Когда отчаянье заставит
Взглянуть за острый этот край,
Вернувшись за родные ставни
Виденье то не забывай!
* * *
Когда в своих желаньях не вольны,
И не хватает времени и места, –
Слова на самом деле не нужны,
Довольно интонации и жеста.
ЖЕСТ
Тот жест оставлен женщиной одной,
Которая сто лет жила, надеясь,
Что он вернется и что он – живой,
И сохранила красоту и прелесть.
Как совершенны наши жесты,
Когда естественны и чисты,
Когда они идут от сердца
И нет в них лжи или корысти.
А этот взмах и поворот плеча
Достался нам от рыцаря простого,
Что гордостью пылая, сгоряча
Погиб и не успел сказать ни слова.
Но он остался на века
Проснувшийся в далеком внуке,
Чтобы уже наверняка
Явиться в форме, а не в звуке.
Оттенок, настроение, упрек
И голос, задохнувшийся от пули, –
Все остается людям, видит бог,
Чтоб сторицей ему потом вернули,
Ведь совершенны наши жесты,
Когда естественны и чисты,
Когда они идут от сердца
И нет в них лжи или корысти.
КОРОЛЕВА
1
Нельзя направо и налево,
Нельзя вперед или назад!
Ну что ж, решайся, королева, –
Вчера внизу был сущий ад!
Тогда наверх – сквозь треск поленьев,
Веревку или терпкий яд,
Под беспощадное глумленье, –
Иди, ступая наугад.
2
Прошу меня извинить,
Я наступила Вам на ногу, –
Сказала Мария-Антуанетта палачу
В последнюю минуту своей жизни.
Ничего, – ответил он и дернул веревку.
Возможно, это только легенда,
Но, хочется думать,
Что за этим стоит нечто большее –
Вежливость королев.
* * *
Как совместить несовместимое, –
Тепло земли и холод звезд,
Как быть понятной и любимою,
Не став прозрачною насквозь?
Качаются весы сердечные
Между поверьями и верой,
И наши колебанья вечные
Всегда склоняются налево.
Как объяснить необъяснимое, –
Тепло любви и холод глаз,
И за какой незримой линией
Не вместе мы, а – двое нас?
Природа все уравновесит,
И шар земной и лунный свет,
И сложит наши мысли вместе,
И даст единственный ответ.
* * *
По канонам, как по наводке,
Вдохновляясь, как будто сына,
Создает человек подлодку,
А природа творит дельфина!
* * *
Вся жизнь моя была преодоленьем
Любви и боли, памяти и страха.
И не было ни дня отдохновенья
От восхожденья и рванья рубахи.
Как будто из последней глубины
Подводной или горной впадины
Тащу себя, не ведая вины,
Ползу, скольжу и обрываюсь, падая.
Вот опять не унять волнение,
Сердце громко стучит в ночи.
Жизнь все учит меня смирению,
Равнодушию и забвению
И не может никак научить.
* * *
Любовь для женщины – судьба,
Права она иль не права,
Всегда она от божества,
И не иначе.
А над твоею головой
Мир простирается иной,
Ты каждый час трубишь отбой,
Смеясь удаче.
И не понять друг друга нам
Соприкоснувшимся мирам,
Хоть всю себя тебе отдам,
И жизнь – в придачу.
* * *
На собеседника смотрю не отвечая,
Что злое слово бросил наобум.
Язвительною мудрость не бывает,
Насмешливою мудрость не бывает,
И злобной тоже мудрость не бывает –
Таким у нас бывает только ум.
* * *
Я знаю, что такое есть душа.
Когда ты инстинктивно, не дыша,
Берёшь рукою трубку телефона,
И набираешь номер в тишине,
И, не дождавшись первого отзвона,
Бросаешь. А рука горит в огне.
Когда однажды в непонятный миг,
Которого с таким трудом достиг,
Ты вдруг увидишь – это всё не то.
Наденешь туфли, шапку и пальто,
Откроешь дверь, как прежде одинок, -
И выйдешь безнадежно за порог…
Ты просто жил, спеша и мельтеша,
Не зная, есть ли у тебя душа,
И вдруг остановился в суете,
Как будто на нейтральной полосе.
И понял, что она тебя ведёт
За прежде невозможный поворот.
* * *
Вот так сложились обстоятельства,
И ничего здесь не поделать,
Как будто ни при чем предательства,
Непонимание, измены.
Минувшее само собой
Всплывает в памяти, невольно, –
Не снег, а дождь идет зимой,
Рука дрожит непроизвольно.
И все события нечаянно
Случаются, без воли Бога, –
Кому-то горькое отчаянье,
Кому-то легкая дорога.
Кому-то смех и надругательства,
Кому – любовь и в шапке вишни...
Бог складывает обстоятельства,
И возражения излишни.
* * *
Не ведают творенья, что творят,
И ты не ведаешь, и я не ведаю, –
Бог разное нам заповедовал,
Не совместить несовместимый ряд.
По-разному мир божий освещен
Весной и осенью, под утро, на закате…
Иначе мы за пониманье платим,
Не попадая вечно в унисон.
Мелодию выводит чистый звук
И распадается на тысячи оттенков, –
И по наитию, не ведая патентов,
Мы замыкаем общей жизни круг.
* * *
Возвращается на круги своя
Зло, содеянное невольно,
Что с того, что теперь нам больно, –
Ничего изменить нельзя.
Обращается в темный камень
То, что было живой росой,
И, спрессованные веками,
Наши слезы – в сырую соль.
* * *
На склоне дня родиться все равно,
Что поздней осенью на склоне листопада.
Тепло уходит, и подумать надо,
Что скоро будет зябко и темно.
Уходит свет, и темные аллеи
Зовут к себе, притягивая глаз.
Пустеет поле, сердце каменеет, –
Еще мгновенье, и закат погас.
И все вернется на круги своя,
Где дом – улиткой, а судьба – копейкой.
И пройдена ещё одна ступенька,
Где жизнь, как день, кончается твоя.
ДАВНЕЕ
Как легко мне тебя любить,
Как давно я тебя искала, –
Надо десять жизней прожить,
И понять, что этого мало.
Как приятно уснуть в тепле,
На столе иметь изобилье –
Если долго жить на земле,
У души отмирают крылья.
* * *
Дельфин танцует на волне,
Курлычут журавли,
Кто объяснит понятно мне,
Как далеко зашли
К нам в нашу кровь и нашу плоть
Движения души –
Мы их не в силах побороть,
Сиди и не дыши,
Прислушиваясь наугад,
К тому, что в темноте,
Какой таится там заряд,
Чья пролегает тень.
Наполнен молниями мир,
Движением кровей,
И вверх возносится кумир
Дыханием людей.
Пчела танцует на цветке,
И соловей поет,
Я прикоснусь к твоей руке,
Ток по моей течет.
Несет волна тебя ко мне,
Потом уносит прочь, –
То ночь, то день в моем окне,
В душе – то день, то ночь.
* * *
Глухая тишина стоит в моей квартире,
И некому сказать ни здравствуй, ни прощай.
Одна на белом свете, одна я в целом мире,
И невозможно скрыть душевную печаль.
Но столько в мире боли и столько в мире горя,
Что, может быть и лучше – наедине с собой.
Одна я в этом мире, одна я в этом море,
Ни лодки под рукою, ни камня под ногой.
ЗА ДЕВЯТЫМ РЕБРОМ
Смелый ищет амазонку,
Робкому нужна рабыня,
Менестрелю – слушать зонги,
А Гаргантюа – гусыня.
Мы не из ребра Адама,
А, скорее из того,
Что от мира закрывает
То девятое ребро.
Как защита перед небом,
Как ладонь перед огнем,
То в блокаду – коркой хлеба,
То – бездонный водоем.
* * *
Почему так хочется в общий круг, –
Хором петь, хоровод водить,
Почему сплетение голосов и рук
Заставляет всех о себе забыть?
А бывает тянет побыть одной,
О себе подумать и о тебе.
Так волна идёт за волной,
Так сменяется ночью день.
* * *
Я развернула жизнь, как лепестки
Прекрасной розы, не дождавшись чуда,
Когда они, воздушны и легки,
Появятся, как будто ниоткуда,
Послушные медлительной луне,
Что нашей кровью и душой владеет.
Теченье рек не сделаешь быстрее,
И ты не сразу улыбнешься мне…
Не торопи с рождением дитя,
И не спеши достигнуть пониманья, —
Ты осознаешь много лет спустя,
Что жизнь мудрее твоего желанья.
И мечется бессонная душа
Между землей и небом путь свой пролагая, —
Луна ночная дивно хороша,
Но как бледна Луна моя дневная
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Осенние астры стоят на столе,
Осеннее солнце дымится в окне,
Осенние листья шуршат по земле, –
И жизнь возвращается снова ко мне.
. . .
Вода небесная течет, потом – земная,
Потом подземная вода всю грусть смывает…
И снова Тихий океан, велик как прежде,
Любовь и веру нам даёт, – и луч надежды!
* * *
Я стучалась в закрытые двери
И ходила по тонкому льду,
Я молилась, не зная о вере,
Шла, не зная, зачем я иду.
Я висела на тонкой верёвке
И прощалась с сиянием дня,
А держали меня «на страховке»
Те, кто предали позже меня.
Я любила, не зная ответа,
Потому что, душа – не у всех, -
И платила за искорку света
Больше всех, как всегда, больше всех….
ВЕСТАЛКА
Одень себя в шелка и бархат,
Взойди на башню роковую,
И зависть пусть богов охватит,
Как я тобой в тот час любуюсь.
Как я горжусь твоею тенью,
Что на воду тогда легла.
Как я завидую растеньям,
Ты мимо них тогда прошла.
Как ты прекрасна и воздушна
В своей торжественной красе.
Как ты спокойна и бездушна
На той, ничейной, полосе.
* * *
Когда тебя собьет девятый вал
Или огонь безумием охватит,
Не вспомнишь, кто тебя предупреждал,
На это просто времени не хватит.
Мгновение, и ты – уже не ты,
Тебя несет, пульсирует и гонит
На вираже в скрежещущем вагоне,
Где только шаг до вечной пустоты.
Но, если ты согласен всё отдать, -
Богатство, власть и даже первородство,
У Бога для тебя всегда найдётся
И утешение, и благодать!
* * *
Вот опять я хожу по краю,
По тому, откуда взлетают,
Или падают, разбиваясь,
Но ни в чём до сих пор не каюсь.
Вот опять я живу на грани,
Между верою и отчаяньем.
Где готов расплатиться жизнью,
Не страшны ничьи укоризны.
Вот уже начинается кода,
И не будет обратного хода...
Все живут на ладони у Бога, -
Все мы грешны и все – убоги!
* * *
Не нужно время торопить,
Его и так у нас немного.
Не нужно торопиться жить
И торопить вперёд дорогу,
Которая ведёт туда,
Откуда не свернуть обратно.
Но это нам, увы, понятно,
Когда со временем – беда.
Ведь каждый час и каждый миг –
Столетья, свёрнутые туго.
И время с нами говорит,
Но трудно нам понять друг друга.
ЧАС ФЕНИКСА.СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК
Элизабете Левин
Раз в пять веков приходит это время,
Длиной, примерно, в два десятка лет,
И происходит смена поколений,
Подвластная движению планет.
Смыкаются подводные глубины,
Где сила тайная рождается во мгле,
И солнечные светлые вершины,
Что достигают души на Земле.
Гармонию природы отражая,
Планеты нам диктуют новый путь,
И мы идём, себя преображая
И всем рискуя, – на него свернуть.
Раз в пять веков бывает этот час,
Его приход предчувствуют поэты,
Своей судьбой предупреждая нас,
Что Феникс возрождается из пепла.
Сгорает всё, что отжило свой век,
Что недостойно жизни продолженья…
И пелена спадает с наших век,
И начинается пора Преображенья!
НАСЛЕДНИКИ ПО ПРЯМОЙ
Мой отец был на год младше Гумилёва,
И на два года старше самой Анны Андреевны,
Которой он целовал ручки в "Бродячей Собаке".
Как и они, он родился в «Час Феникса».
Мы – одни из последних детей Серебряного века,
Его романтики и любви, его самоубийств…
Его чистоты и похоти, террористов и героев,
Его мистики и поэзии, революций и войн…
Возможно, мы – последние наследники его духа
По прямой. Больше почти нет на Земле его детей…
Только внуки и правнуки, и мы совсем одни,
Как говорил мой отец, дожив почти до девяноста лет!
И, тем не менее, тем, кто рискнул выбрать действие,
А не покой – неимоверно трудно…
Ведь все почти – уже за Флегетоном,
Четыре четверти ровесников моих!
СОЛНЕЧНЫЙ ПУТЬ
Родить идею, дело и судьбу, –
Под силу всё горячему Овену,
Не признавать запретов и табу,
За всё платить, не спрашивая цену.
Но для чего вся эта кутерьма? –
Для наслаждения, любви и красоты!
Венера любит, в этом вся она,
Её прекрасные и грешные черты.
Но в одиночку горек шоколад,
Ведь чуть не умер Робинзон от скуки,
Рай без общенья не милей, чем ад, –
И Близнецы протягивают руки.
И снова кружится веселый хоровод
Вокруг священного и вечного огня, –
Дыханье жизни и дыханье вод
Нам дарит в небе полная Луна.
И наконец, приходит время Льва.
Он – царь и бог, он судит и щадит,
Но коль закружится от счастья голова,
Жизнь, как котенка, выбросит на щит.
Красива и умна от века Дева,
В руках – дары земли, а в небе – два крыла,
Но ей, увы, ни до кого нет дела,
И потому она, как мрамор, холодна.
Все остальное человечество
Лежит пушинкой на Весах,
И одинок ты перед вечностью,
Любовь с печалью на губах.
Быть иль не быть? Рождение и смерть!
У Скорпиона свой ответ на всё.
Он смеет то, что никому не сметь, –
И высшей мерой платит за добро.
Огонь, вода и медная труба, –
Что остается нам после всего?
Скажи, Стрелец! Ведь в том твоя судьба,
Он отвечает: «Всё иль ничего».
Кентавру стать Пегасом нелегко,
Но только там для крыльев есть простор,
И Козерог препятствиям назло
Прокладывает к солнцу коридор.
Одето небо радугой огней,
И на земле без счета перемен.
Так что же тебе нужно, Водолей?
Нужна игра, чтобы привстать с колен.
Улыбку дельфина и сердце акулы
Созвездия Рыбы таят,
Предложит и то и другое фортуна, –
На чем остановится взгляд?