Он шел, раздираемый страшным чувством вины и отчаяния, и огромный красный шлейф скользил за ним следом. Содрагаемый приступами боли шёл он вперёд; унижение, злость и обида – вели они его за собой, а бездонное чувство потери раздувало его горе по ушедшим друзьям и товарищам.
Руки его дрожали, сея смерть его врагам, которых поражал его вид, ведь он шёл вперёд не зная дороги, расстреливая каждый патрон, попадая точно в цель, кидая гранату за гранатой, подрывая каждый попавшийся вражий танк, но из глаз его текли слёзы, а из сжатого полным отчаянием горла доносился какой-то страшный звериный рык. Ведь он жалел всех – и своих, и чужих, но продолжал идти вперёд, не задавая больше вопросов, не оборачиваясь, просто вперёд – так вело его отчаяние к победе. Ведь именно в последний момент, на грани смерти вскрывается дух и воля, побуждаемая им к действию, где выходят эти двре на первый план. Ведут они человека сквозь боль потерь и утрату, и нет силы, способной побороть их вместе, если только это не любовь, да и та должна сначала достучаться до них, стать рядом, и только тогда израненное, почти мёртвое сердце человека почувствует иное направление ветра, и, быть может, сменит гнев на милость.
Но в тот момент, когда вокруг кипела война, его сердце уже изначально было полно сострадания всем живым, а значит, оно пребывало в любви. Но мозг не мог услышать сердца, и приказы командира были простыми – сорвать наступление любой ценой, и тут-то и случилось всё его распятие. Ибо сердце, разум и воля, эти три великих коня человеческих – поскакали бок обок, а верхом на них ехал Долг, Честь и Отвага. Что же ещё могло служить путеводной звездой в час суровых испытаний, как ни проживание истинности в настоящем, от которого любой другой захотел бы убежать в другие Миры?
Беано Тарис, Исидор. Храм Вена Куина, летопись Бацумира. Лето 2857 в год Белой Розы.