Рот поезда раскрылся в немой фразе,
Словно зевнув от безумной скуки.
Тем вечером небо вдруг стало грязным:
Меня обнимали чужие руки.
Чужие руки, чужые губы, старая боль…
Взгляд серых глаз начать улыбаться прикажет.
То небо, мне кажется, знало о нас с тобой,
Но оно все равно никому ничего не расскажет.
Кто я тебе, мимолетный голодный порыв?
Или от прошлых лет отворотное зелье?
Сможешь ли лгать мне еще ничего не забыв,
Взглядом гоня и свои и мои сомненья?
Та девочка снова должна начать улыбаться…
Двери вагона с визгом зевнут от скуки.
Взгляд серых глаз прикажет суметь оклематься
И принимать за родные чужие руки.