Как открою мениппею –
беспричинно свирепею.
А возьму гудки да гусли,
на душе светло и грустно.
В городе Непопутивле –
наступление на грабли.
Кёниг Игорь, коннетабль,
к степь донскую сунул вилы.
То ли половцы достали,
то ли скрепы ослабели,
то ли где-то на заставе
приключился casus belli.
– Притупить хочу, вишь, саблю,
да испить шеломом Дону.
Кончаку пистона вставлю
и сей час назад, до дому.
Взял копье, пригладил патлы,
выпил каплю, вытер сопли,
распахнул в паху чоху и
двинул к`оней в ночь глухую.
Долго ль, коротко ли, полем,
лесом, рысью, шагом, пёхом,
то затмением взневолен,
то лисицами оббрёхан...
Дело было на Каяле.
Кмети половцев гоняли,
да в бою не устояли
и легли без покаянья.
Игорь, месть свою понежа,
очутился в стане вражьем,
жидок будучи понеже,
незадачлив и сермяжен...
Что там было – пляски, песни,
Ярославны плач прелестный,
Святослава сон невнятный,
брызги, солнечные пятна –
то неведомо потомкам.
Игорь-князь, зажав постромки
бледной княжеской десницей,
прибежал в свою столицу.
– Гей, Боян, тащи инстр`умент!
Вот он я, встречайте птаху.
Да гляди, чтоб с а м и струны
к н я з е м ъ с л а в у р о к о т а х у.
Как я рад, как я рад,
за меня электорат!