Обними же меня... без объятия больно,
боль под рёбрами прячется серым фантомом:
"Я приду и вздохну над душой беспокойно.
Ты почувствуешь, мы были раньше знакомы.
Ты же помнишь ту зиму: февраль, день рожденья,
ведь твоё удивление было притворным?
Ты, конечно же, можешь соврать без зазренья,
чтобы в зеркало было глядеть не позорно,
но я знаю: под рёбрами, рядом со мною,
та же гниль, что копилась от слёз и проклятий.
Я тону, я ныряю в неё с головою,
Ты же спишь на холодной двухместной кровати.
Ты обнять себя просишь, ну что ж, обнимаю.
И не жалуйся. Холодно? Это издержки.
О тебе (о себе) подноготную знаю:
ты же жаждешь не этой моральной поддержки.
Ведь тебе же приятнее, словно банкиру,
раздавать на слова и объятья кредиты.
А потом выбирать, что поведаешь миру,
что останется тонкой простынкой прикрыто.
Быть хорошей... какое трусливое званье!
Пожалей же себя и лелей втихомолку,
что когда-то лечила душевные раны,
а потом растравляла калёной иголкой.
Обними же сама себя молча за плечи,
и смотри не в себя, а в других без объятий.
Униженье и жалость - ненужные вещи -
та же гниль из прощаний и слёзных проклятий.
Я тебя обниму".
Не касаясь, безмолвно.
Обернётся дыханием сизо-морозным.
Я дышу, я живая, и это не больно.
Обними меня, боль, чтобы не было поздно.