я ничего не чувствовал
осколки вонзались в грудь
я разглядывал в зеркало трепещущую ртуть
негодуя
и тяжело дыша
а по венам текла обжигающая ржа
запекаясь нарывами
расплескивая боль
а я ничего не чувствовал. ничего
смрад и копоть вечера
трудолюбица-ночь смела,
и склониться не над чем,
и не сжечь ничего дотла.
пусто. вскрыто. вырвано.
пробегавшим койотом обглодано
до костей.
нивелиром выверено
и отгружено в музей.
ни друзей, ни памяти
под нафталиновым стеклом,
не дотянут рельсы до этой станции
и не потревожат мой новый дом.
коченеют руки
обездвиженные бессилием
бьются в колбе задыхающиеся звуки
колыхая всхлипывающую пыль.
и над этим царством
глухого бевыходного сна
каплет кровь с разрисованного полотна.