Пред Новым годом пала тьма,
И мир вдруг стал с ладошку,
Друзья уходят из огня,
Бросая пира ложку.
Они кричат: «Убей её!
И встань скорее с нами»
Но не могу, убью себя,
Став мёртвыми глазами.
Я не могу любовь топтать,
И гневом правду добывать,
И бить друзей жестоко
По воле силе рока.
Пусть лучше я умру сама,
Пусть уготована тюрьма,
Пусть в камни замуруют,
Пусть бога обворуют.
Всё тоньше воска белый снег.
Всё мягче чёрный человек,
Склонил свою головку
В уходе в голодовку.
Любовь была, был ясен свет,
Во тьме её как будто нет,
Лишь дым и серый пепел,
Но он во тьме так светел.
Настанет новый голый год.
Пусть он лохмотья соберёт,
Чтобы украсить ёлку
И каждую иголку.
Осталась только жизни нить,
Её ничем не разрубить.
И вечность шьёт наряды,
Любви самой награды.
Последний шаг в опору тьмы.
Что им достанем из сумы?
Убийство иль рожденье
Придёт в само движенье?
Нам не дано предугадать,
Но нам дано наш мир создать
Таким, как скажет сердце.
Но тише! Полночь. Дверца.
Скрипит восьмеркою засов,
Две пустоты вошли в альков,
Где брачные постели
Застыли, будто ели.
Сверкает каждый в них виток,
Бежит-бежит по ним поток
Из снов забытых и немых,
Из снов разбитых и живых.
О, путник, просто восхитись
И на виток смелей ложись!
Веди судьба нас в сказку
И в новую раскраску.