Был ветер для шаров
цветных, огромных, разных
и формою коров, и сигарообразных
с рекламой "Газпромнефть" и с рожей клоуна.
летели роем вверх, в одну и ту же сторону.
Кто выше, а кто ниже, свободные, как птицы,
большие корабли без парусов и рей...
На тонкой нитке рядом был - отпущен - биться
в потоках восходящих весёлый змей.
Завидовал шарам, показывал им зубы,
а нить не отпускала держала удила,
но жизнь в сердцах шаров пошла на убыль
и с неба согнала.
- Ага! Они не могут без парусов и рей, -
у шара жизнь короткая, да разве это птицы?
- кричал неугомонный хвостатый змей,
плюя огнём заката на поднятые лица.
- А я, я - что? Куда? А ну, пусти!
Он чувствовал, что нить мотали на катушку.
Что вся его душа бумаги и простынь
не стоит и гроша, что он - в ловушке.
- Постойте, не хочу к земле назад.
Ведь я - зубастый змей,
и ветер мне, как брат.
И зубы! Да, сумею несчастье изменить, -
оскаленной он пастью вцепился в нить...
О, чудо, порвалась, пошла петлями виться...
А змей взлетал свободным в потоках, словно птица...
Все лица и шары внизу закрыло
пером из облаков, туманом миража.
Но ветер... Он ударил хвостатого в затылок
холодным лезвием ножа...
Шары смеялись, морща нейлоновые лица.
- Бумажным с нами сроду вовеки не сродниться...
- Я не хочу за нить привязанным быть к щепке,
и отлежался бы в развилочке на ветке,
чинил бы парус свой, острил бы спички рей,
в гнезде бы вместе с птицами и пел, и жил, -
шептал в дожде заката пернатый змей,
вращая виражи.
Он падал по кругам, как будто в ад...
А ветер рвал и выл,
- Тебе - не брат.